Бенедикт только улыбался, слушая меня, а потом положил на компьютерный стол золотистый клубок.
— Многие отрицают свой дар, — произнёс он, невидяще глядя на стену, где висела рядом с полкой гитара. Улыбка медленно сползла с его лица. — Но твой — слишком силен, для того, чтобы быть похороненным. Он даст о себе знать, когда ты меньше всего будешь этого ожидать. Он уже пробудился, судя по сфере защиты, что охраняет это жилище. — Он глянул на потолок, а потом на меня. — Иначе мы не смогли бы тебя найти. Ты слишком часто стала использовать силу. Я не буду силком тащить тебя, просто дам тебе время, чтобы ты смогла принять это знание, всё это слишком сложно, и я уважаю твоё решение повременить. Но знай, как только ты решишься, я буду ждать тебя.
Бенедикт взглянул на меня в последний раз и исчез, шевельнув листы бумаги колыхнувшимся воздухом. Единственным напоминанием о встрече был клубок ниток, оставленных на столе. Произошедшее наглядно подтвердило реальность происходящего, и мне не оставалось ничего, как поверить, наконец, во всё то, что случилось. Я поняла, о какой силе толковал Бенедикт, и мысль об этом совсем сбила с толку, передо мной только что произошло невозможное, и я не знала, как на всё это реагировать.
Внезапно щёлкнул дверной замок, я вздрогнула, подумав, что он всё же решил вернуться, только на этот раз через дверь. Но услышав женский голос, я мигом сообразила, кто возвратился.
* * *
Мама вошла в прихожую и по старой привычке положила ключи на зеркало. По включённому свету и по сапожкам, неаккуратно брошенными у порога, она, конечно, поняла, что я дома, поэтому я не стала дожидаться, пока она зайдёт в мою комнату, подбежала к ней и крепко обняла. То, что она вернулась так быстро, говорило о том, что дела удачно завершены. Прижавшись к ней, я обдумывала варианты, как ей рассказать о случившемся, но всё равно не могла даже себе объяснить хоть что-то связно.
За эти несколько дней, что ей пришлось отсутствовать, она сильно изменилась, причём не в лучшую сторону. Командировки всегда её выматывали, свидетельством этому были тёмные круги под глазами и усталое выражение лица. Но сейчас, для меня, розовощёкая с мороза и со снежинками, запутавшихся в тёмных, кудрявых волосах, улыбчивая, она была самой красивой.
Видимо и не я одна так думала, мужчины часто пытались завести с ней более близкие отношения, но мама уже давно решила, что больше не выйдет замуж и что отчим мне не нужен. Первое время я пыталась возражать, говорить, что совсем не возражаю против братика, а заодно и сестрёнки, но позже поняла, что маме уже ничего не нужно, кроме меня, её работы и нашей кошки.
