Моя, потому что я достаточно глупа, чтобы поверить в то, что у нас с Линденом было что-то настоящее. Я должна была знать это, даже тогда.
Софи протягивает руку и поглаживает руку Линдена во время разговора. Её лицо застывает — всего на секунду. Она смотрит на него, и только тогда я понимаю, что он не смотрит на Софи.
Он смотрит на меня.
Глаза Софи встречаются с моими, и она кажется…почти испуганной. Она отворачивается от меня и снова улыбается Линдену, но сейчас немного напряжённо, и вскоре он покидает шкафчик и уходит от неё — и меня — даже не взглянув.
— Прости, — сказала Софи, как только я подошла к ней. — Я не знала.
— О чём ты говоришь? — говорю я, и хоть я пытаюсь удержать горечь в голоса, я даже близко не достигаю к успеху.
— Ты и Линден. Я не знала, что вы — пара.
— Нет, не пара— шепчу я, оглядываясь в переполненном коридоре, гадая, кто мог бы услышать. Кто бы мог сейчас смеяться над тем, что кто-то вроде меня может быть с кем-то вроде Линдена.
Но когда я возвращаю внимание к Софи, она кладет руку на пояс и поднимает бровь.
— Ну, были.
Я вспоминаю то, что видела. Софи считала с руки Линдена. Его кожа. Её кожа. Она получила считывание сразу после того, как посмотрела на меня. Я стону и закрываю лицо руками, опечалена не только тем, что Софи видела… все, что она видела, но даже тем, что Линден думал об этом. Он должен чувствовать себя таким глупым и воспринимать себя так каждый раз, когда видит меня. Он должен презирать меня.
— Это была ошибка, — говорю я, и это все, что из меня может вырваться, когда моё сердце разрывается снова, оставляя любые дальнейшие слова глубоко у меня в горле.
— Была ли? — тихо сказала Софи. Она протягивает руку, и я выдыхаю, что-то вроде статического шока между нами. У меня на глазах вспыхнули воспоминания. Я, Линден, мои волосы всё ещё были влажным клубком после катания на снегоходе с утра. Моя нога опирается на его бедро, а его руки на полпути вверх по моей спине, под моей рубашкой, и мы… мы…поцелуи кажутся слишком бурными чтобы обуздать, так мы пожираем друг друга. Я чувствую вкус его капучино на своем языке и чувствую прохладную мягкость обивки дивана.
Сцена исчезает, и Софи шепчет:
— Черт.
— Не делай этого, — говорю я, отдергивая руку, смутно чувствуя, как будто меня использовали.
— Ты всегда будешь знать, когда я это делаю, — говорит она, как будто это было важно. — Все ещё хочешь сказать мне, что ничего нет?
— Как я уже сказала, — твердо отвечаю я, — это была ошибка.
