Ветхий Завет и его мир | страница 39
Пророк Илия на горе Кармил. Настенная живопись синагоги из Дура-Европос
Снова Илия появляется на сцене после рассказа о насилии, которое Ахав и его жена Иезавель учинили над Навуфеем: Илия предрекает возмездие царю и его дому, гибель Царской династии. Впрочем, раскаяние Ахава несколько отдаляет кару: гибель династии ожидается после смерти Ахава и вступления на престол его сына (1 Цар. [3 Цар.] 21:17—29). Третий эпизод, в котором активно участвует Илия,— это его пророчество израильскому царю Охозии. Пророк предсказывает ему смерть за то, что он обращается за оракулом об исцелении к Веельзевулу (Баал-зевуву), богу города Аккарон. Огнем, низведенным с неба, Илия уничтожает два отряда по пятьдесят воинов, явившихся звать его к царю (2 Цар. [4 Цар.] 1:1—17). Наконец, мы присутствуем при вознесении Илии на небеса.
По сути, пророческой является и входящая в состав Библии книга Даниила. Образ Даниила — древнего мудреца и чудотворца — существовал в устных преданиях задолго до составления книги ветхозаветного канона. Как одного из древних мудрецов Даниила упоминает Иезекииль (Иез. 14:14 и 20), причем его мудрость является своеобразным эталоном. Что это свидетельство возникло не на пустом месте, показывает поэтическое повествование «Об Акхите», сложившееся, по всей видимости, в конце III или начале 11 тысячелетия до н. э. Оно найдено было в начале 30-х годов текущего столетия при раскопках древнего города Угарита на северо-восточном берегу Средиземного моря. Там фигурирует Даниил (Данниилу), отец главного героя Акхита, мудрый и справедливый правитель и судья, защитник вдов и сирот. Среди рукописей, найденных в окрестностях Мертвого моря, обнаружены фрагменты одной или, возможно, двух книг на арамейском языке (из IV Кум райской пещеры), связанных с именем Даниила. Они датируются последними веками до н. э. В них в форме пророчества излагается история израильско-иудейского общества; естественно, что такие события, как, например, Вавилонское пленение, здесь представлены как следствие божьего гнева, вызванного отступничеством израильтян, которые приносили своих детей в жертву «демонам обмана»[33]. В нашем распоряжении также имеется кумранская рукопись, содержащая фрагмент молитвы вавилонского царя Набонида[34], позволяющая в какой-то степени проследить эволюцию некоторых тем, сюжетов и образов, ставших неотъемлемой частью ветхозаветной книги Даниила.
Приводим здесь текст этого примечательного памятника: «Слова молитвы, которой молился Набонид, царь Ашшура и Вавилона, царь великий, когда он был поражен злою проказой по велению бога небесного, в Тайме-городе: злой проказой я был поражен семь лет, и скоту был подобен я... И грех мой,— простил его ясновидец, а он — муж иудейский из изгнанных в Вавилон, и он разъяснил и записал, чтобы были возданы почести имени бога небесного. И он писал: когда ты был поражен злой проказой по велению бога небесного в Тайме-городе семь лет, ты молился богам из серебра и золота, меди и железа, дерева, камня, глины, потому что ты был убежден, что они боги» (перевод И. Д. Амусина с незначительными изменениями). В молитве Набонида и в книге Даниила речь идет об уподоблении вавилонского царя скоту. В канонической книге этот сюжет, однако, связан не с Набонидом, а с Навуходоносором, разрушителем Иудейского царства. Это сюжетное сходство дало основание предположить, что ясновидец-иудей, о котором идет речь в данном отрывке,— Даниил и что перед нами остававшийся до сих пор неизвестным вариант предания об этом фольклорном персонаже. Заметное влияние на этот текст вавилонской фразеологии и осведомленность его автора в реальных аспектах политики Набонида (его отказ от почитания вавилонских богов в пользу харранского бога луны Сина, в чем иудейские жрецы могли усмотреть первый шаг на пути к религии Яхве; его удаление в аравийский город Тайму) позволяют датировать литературный памятник серединой I тысячелетия до н. э.
