Я верила Райану, как сейчас я верю Богу: я ему поклонялась. Но это слишком сильно обязывает тех людей, о которых мы заботимся — любого из них. Никто не может быть богом настолько, чтобы стать твоим Господом, кроме самого Бога. Райан был обычным 16-летнем парнем, нуждающемся в Спасителе, как и я. Однако, в тот момент я рыдала в голос над гибелью моих идолопоклоннических отношений. Я хотела умереть вместе с ними. У меня больше не было причин для того, чтобы жить.
Я очень благодарна за то, что моя история на этом не закончилась. Романтика, дружба, сочувствие и любовь оказались чем-то гораздо большим, чем я когда-либо могла себе представить. Все земные проявления этих чувств — лишь смутное отражение небесных. Тогда я не понимала, что может быть что-то сильнее и глубже, чем моя любовь к Райану.
На самом деле, чистая и истинная любовь существует. Она проникает глубже, даёт больше, и достигает таких высот, каких мы и не можем себе представить.
Такая любовь никак не связанна с сексуальной романтикой. Это любовь, вершащаяся на небесах. Любовь, которая указывает на ошибки, но показывает благодать; она заставляет искать истину, даже если эта истина не проста. Однажды я встречу такую любовь на земле — такую же, как на небесах.
7 причина, по которой я хотела кричать
Я воровала траву моего брата Эрика. Это было правосудием, так как он без спроса брал мои компакт-диски. Я была не в восторге от альбома Dinosaur Jr., который получила на свой день рождения, или от записи the Cranberries, которую уже слышала, или даже от альбома the Bush, так как уже выучила все басовые партии. Сколько бы мой брат не высмеивал меня за это, был у меня и двойной диск the Beatles Anthology, который мне купила мама. Тот единственный, что я хотела вернуть обратно. Для моей мамы, купить мне что-то подобное, когда нам урезали коммунальные, было моментом проявления любви.
Поэтому, даже если кража травы была обычно табу даже в моем собственном моральном кодексе, я чувствовала, что он заслужил это. Он больше не мог издеваться надо мной (ха!), так что это было еще более дрянной вещью, которую я совершала.
Но он вернул меня на землю. Поэтому, на третий раз кражи у него, я пошла в гараж, где мы прятали наше имущество, и схватила его зажигалку и последний маленький пакет с гашишом. С зажигалки, почти касавшейся губ, вырвалось пламя, и сожгло мне ресницы на левом глазе. Он изменил уровень пламени от низкого до высокого. Насколько мне хотелось ругаться, мне хотелось и смеяться над его предусмотрительностью: он, должно было быть, организовал такое идеальное возмездие. Я ворвалась в дом, чтобы поздравить его с тем, насколько он умён.
