Как я вижу из газет, в Гамбурге опять был сильный шторм, причинивший большой ущерб. Брандер «Эльба I» и теплоход «Изида» затонули. Это лишний раз показывает, как тяжела профессия моряка. С парохода, затонувшего у Боркума, спасен только корабельный юнга, который до последнего героически боролся с волнами.
Как ни тяжела жизнь, которую мне приходится вести здесь за этими тоскливыми стенами, я все же чувствую себя достаточно сильным, чтобы вынести ее. Пережить это время — моя судьба, и если она меня иногда ужасно гнетет, я вспоминаю внешний мир или слова Целлера: «Вы можете отнять у нас любимых, но из нашего сердца вам их не вырвать». Чье сердце полно любви, тот, как броней, защищен от страданий. Когда-нибудь придут и для нас лучшие дни и мы сможем лишь вспоминать о том, что сегодня волнует нас до глубины души…
Розе Тельман, январь 1937 г
[Берлин, январь 1937 г.]
[Из письма Эрнста Тельмана жене Розе]
…Как глубоко ты понимаешь мое положенно и как богата переживаниями наша совместная жизнь — это так живо предстало передо мной из твоего письма и так порадовало меня, как уже давно не случалось. Вот уже пятое рождество провожу я здесь, за глухими тюремными стенами. Только что надзиратель — сейчас вторая половина дня — запер камеру. Вокруг меня мертвая тишина. Смотрю в окно и думаю о любимом родном городе. Наступают часы раздумий и внутренней борьбы. Мой путь предначертай, как бы суров он ни был. Пройти его мне помогает мой твердый и непоколебимый характер. Тяжко переносить повседневное унижение и попирание человеческого достоинства. Но эта борьба за его сохранение — мой удел.
Розе и Ирме Тельман, 3 марта 1937 г
Берлин, 3 марта 1937 г.
Мои дорогие Роза и Ирма!
…Сегодня ровно четыре года, как я нахожусь в строжайшей, почти неописуемой изоляции и непрерывном тяжком одиночном заключении… Отрезанный от живой жизни немецкого народа, отделенный от реального мира железными прутьями решетки — так провел я эти годы мучительной тюремной жизни. На этом тернистом жизненном пути мне довелось пройти через все страдания, порой испытывая потрясения, доходящие до самой глубины сердца. Ныне самое тяжелое и горькое у меня уже позади.
В добавление к этому на меня обрушились еще и другие суровые удары судьбы: смерть моего любимого незабываемого отца глубоко потрясла меня, смерть ставшего мне дорогим тестя принесла новые часы, полные скорби. Увы, мне не позволили отдать им последние почести.
В этих мучительных обстоятельствах мне доставляло большое утешение знать, что ты, дорогая Роза, до последнего времени была здорова. Инцидент и серьезное сообщение, последовавшие во время предпоследнего свидания, очень огорчили меня. Можешь мне поверить, что я вместе с тобой чувствую твои страдания, так же как и ты постоянно переживаешь за мою судьбу. Будем надеяться, что тебе можно не опасаться ничего худшего!
