Верность и благодарность семье и друзьям, товарищам по борьбе, партии, верность самому себе и своей цели, верность борьбе, которой он постоянно отдает всего себя, — таков светлый образ Эрнста Тельмана, встающий перед нами со страниц его писем родным и близким.
Франциска Рубенс
Розе Тельман, 8 марта 1933 г
Я верю в торжество правды…
Письмо от 20 мая 1935 г.
Берлин, 8 марта 1933 г.
Моя дорогая Роза!
Меня арестовали здесь 3.III. Со здоровьем у меня хорошо, а в остальном нужно продержаться. Ведь до сих пор вся моя жизнь была борьбой и будет такой до самой смерти.
Вспоминаю бурные и тяжелые военные годы, которые мне довелось пережить на фронте, а тебе — на родине.
Я состою «под крайним подозрением в совершении действия, караемого па основании §§ 81–86 уголовного кодекса». Далее говорится: «в интересах общественной безопасности Вы подлежите заключению под полицейский арест впредь до особого распоряжения»[1].
Было бы хорошо, если бы ты поставила в известность адвоката Хегевиша и поговорила с ним о возбужденном против меня деле.
Я уже неоднократно обращался к Курту Розенфельду из Берлина.
Деньги, которые были при мне… включая мои последние заработки, здесь конфисковали. Поэтому я не смог передать причитающуюся тебе сумму, а также деньги для тестя и моего отца. Я уже пытался переслать их тебе отсюда, но не знаю, удастся ли это сделать быстро.
Как поживает маленькая Ирма? Она должна мужественно и смело противостоять всем нападкам, которым неизбежно подвергнется в школе.
Революционные приветы тестю и отцу. Навести стариков в ближайшие дни.
Пришли мне, пожалуйста, «Фремденблатт». До сих пор я не получил еще ни одной газеты.
Как долго я пробуду здесь, не знаю. Конечно, отсюда меня скоро переведут в какое-нибудь другое место.
Революционные приветы всем друзьям.
С революционным приветом всем.
Твой любящий Эрнст.
Рот-фронт маленькой Ирме и старикам.
Напиши еще.
Розе Тельман, 18 марта 1933 г
Берлин, 18 марта 1933 г.
Моя дорогая Роза!
Твое письмо от 10 и 14.III получил вчера с огромной радостью. Прошло уже 14 дней, как я нахожусь у отца Филиппа[2] Когда наступят последние 14 дней, которые возвестят свободу? Пройдет много-много времени… А пока ясно только одно: кто борется за идею, за великую и могучую идею, тот должен уметь спокойно, сознательно и, как подобает честному революционеру, с величайшим упорством переносить все страдания в этой неизбежной борьбе. Ведь трудящееся человечество, прежде всего пролетариат, еще будет судить и решать, кто действительно принесет Германии национальное освобождение.
