Не менее велика любовь Эрнста Тельмана к дочери Ирме, забота о ее развитии и воспитании, участвовать в котором он мог, к своему великому сожалению, лишь в очень ограниченной степени. 14 июля 1936 г. он пишет своему шурину о том, что в свои лучшие юношеские годы она живет без отца, который мог бы «непосредственно участвовать и помогать в воспитании, правда, если не считать писем, которые я посылал из тюрьмы и которые оказали большое влияние на воспитание и формирование характера».
Глубокая привязанность Эрнста Тельмана к родительскому дому и прежде всего любовь к отцу, смерть которого наполняет его сердце жестокой болью, снова и снова находит выражение в его письмах, особенно в письмах к Другу отца Рудольфу. Скорбь но утрате сочетается с безграничной тоской по любимой родине, по природе, с которой его разлучили, но свободе, которой его лишили, бросив в тюрьму без всякого приговора.
18 августа 1935 г. он пишет: «Ничто пе может стереть в памяти красок родного края, заглушить его музыку, заменить его картины, ничто не может заставить забыть жизнь на родине».
Родина — это не только просторы, это вместе с тем и прежде всего люди, гамбургские рабочие. Родина — это его товарищи, это весь трудовой немецкий парод. «…Этот огромный опыт, эти бесценные сокровища мы накапливали не в отрыве от жизни и труда народа, а в самой гуще повседневной жизни трудового народа, в потоке жизни мы учились самостоятельно плавать…»— пишет он 22 марта 1937 г.
В черной ночи фашизма люди не забывают Эрнста Тельмана. Трудно сосчитать те письма и открытки с выражениями симпатии и солидарности, которые посылали ему люди п которые гестаповцы не пропускали. С именем Эрнста Тельмана на устах шли на смерть мужественные антифашисты; имя Эрнста Тельмана носила Интернациональная бригада, сражавшаяся в Испании.
Неразрывная связь Эрнста Тельмана с антифашистским движением во всем мире, уверенность в стойкости и верности своих друзей и товарищей по борьбе, судьба которых его глубоко волновала, придавали Тельману все новые силы, чтобы переносить тяжелую участь. Так, он пишет 26 января 1936 г. Рудольфу: «…И если к тому же судьба особенно благосклонна к человеку п хочет одарить его величайшим счастьем па свете, она дает ему верных друзей. Я часто радуюсь от всего сердца, сознавая, что связан прочными узами с такими верными-верными людьми. Ценность этой нерушимой верности проявляется в высшей мере особенно во времена суровых испытаний…» А 20 мая 1935 г. он пишет жене Розе: «Я глубоко восхищаюсь твоим безграничным мужеством, с которым ты постоянно пытаешься ободрить и поддержать меня… Твои письма намного облегчают мою судьбу, дают мне больше спокойствия и силы, чем ты предполагаешь».
