Карлу Рудольфу, 26 января 1936 г
Берлин, 26 января 1936 г.
Дорогой друг Рудольф!
Уже давно меня тянет написать тебе, любимый дорогой друг, если по старой памяти я еще могу называть тебя так. Я хотел доставить тебе к Новому году неожиданную радость, но, к сожалению, моя открытка но была допущена к отправке. Прежде всего прими мою горячую и полную любви благодарность за твои многие открытки и равным образом за то внимание, которое ты всегда проявлял ко мне за время моего длительного заключения. Не злая воля или безразличие были причиной того, что я так редко отвечал тебе: ведь даже величайшая благодарность выражается иногда молча. Тебе делает честь, что ты помнишь и о тех, кого преследует судьба.
К сожалению, я не могу написать тебе всего, что хотел бы сказать. Далеко от тебя, прозябая в одиночестве и безмолвии тюремной камеры, я чувствую, как тяжело переносить и это бремя, прибавляющееся ко всем остальным тяготам, которые возлагает на меня судьба. Раньше я никогда не чувствовал так сильно и не представлял себе так реально, что значит находиться в одиночном заключении и быть изолированным от людей, какое психологическое воздействие оказывает это с течением времени па мыслящего человека, если он принужден так жить годами. Для меня это новая школа жизни, причем многие испытания и страдания на моем бурном жизненном пути в прошлом отнюдь не могут служить здесь меркой для сравнения. Гёте метко сказал однажды: «Душа человека, как подобна ты воде, судьба человека, как подобна ты ветру!» Как мало слов, но как много в них смысла и правды… Есть люди, которых судьба забивает и подавляет, в то время как другие люди мужают и крепнут под ее ударами. И если к тому же судьба особенно благосклонна к человеку и хочет одарить его величайшим счастьем на свете, она дает ему верных друзей. Я часто радуюсь от всего сердца, сознавая, что связан прочными узами с такими верными-верными людьми.
Ценность этой нерушимой верности проявляется в высшей мере особенно во времена суровых испытаний. Ибо, когда жизненный путь становится тернистым и каменистым, а борьба жестокой и тяжелой, только тогда и проявляется истинная дружба. Верность — заповедь дружбы, самое драгоценное, что вообще может быть дано человеку…
Что же нас так глубоко и братски соединяет и сплачивает друг с другом? Самое ценное — разнообразные воспоминания о дорогой родине, о Гамбурге, о неспокойном времени моего детства и юности! Десятилетия тесной связи с моими дорогими родителями, особенно с моим любимым отцом, и наконец, наша совместная работа па производстве никогда не изгладятся у нас из памяти. Родные места, где я вырос и куда вновь и вновь возвращаюсь душой, многое, пережитое мной в родительском доме, — вот то, что прочно и глубоко скрепило нашу дружбу. Никогда не забуду многие-многие увлекательные вечера, которые ты провел вместе с моим дорогим отцом, и мысленно снова переживаю веселые и печальные времена в жизни друга моего отца. Меня радует то, что на протяжении моего заключения ты постоянно был верен и писал мне. Это еще крепче спаяло нашу сердечную дружбу.
