— Подожди, пожалуйста!
Ее голос настиг меня.
Ханекава.
Она шла за мной!
— Быстро ходишь, еле догнала.
— …Ты не собиралась идти домой?
— Ну, конечно же, собиралась, но не сейчас. А почему ты опять направился к школе, Арараги-кун?
— …
Она знала, как меня зовут.
Чего?!
У меня же на спине не висит именная табличка!
— …Ну, я пришел забрать свой велосипед.
— А, ты ездишь в школу на нем.
— Ну, да… Я далеко живу.
Хм, это же совсем не относится к делу.
Похоже, она не знала, что я приезжаю в школу на велосипеде.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Конечно, знаю, мы же учимся в одной школе.
Ханекава словно поделилась со мной очевидной истиной.
В одной школе… Звучит так, как будто мы учимся в одном классе.
— Может, ты и не знаешь меня, но имя «Арараги-кун» весьма известно.
— Чего?
Вопрос был мгновенным.
Разве не ты самая известная?
Ведь я же обычный камень на дороге частной школы Наоецу — для меня будет удивительным даже то, что мои одноклассники вспомнят, как меня зовут.
— Что-то не так, Арараги-кун?
— …
— Если взять «а» (阿) из «ка» (可) от слова «kanou»(可能1), два «ра» (良) из «iiko» (良い子2), и «gi» (木) из «jumoku «(樹木3), мы получим Арараги-кун (阿良々木くん). А твое имя пишется как «koyomi» (暦) от «toshitsuki no koyomi» (年月の暦4), правильно? Вот почему ты Арараги Коёми-кун (阿良々木暦くん).
— …
Она знала даже мое полное имя и кандзи, которыми оно записывалось.
Должно быть, шутка…
Она знает меня в лицо и может написать мое имя. Была бы у нее Тетрадь Смерти — я был бы уже мертв.
Хотя мне и так и так конец, пока она рядом.
— А ты — Ханекава, — сказал я в отместку за то, что она назвала мое имя. — Ханекава Цубаса.
— Ух ты, — Ханекава как будто на самом деле удивилась. — Ты знаешь мое имя!
— Кроме Ханекавы Цубасы никто бы не смог на отлично написать итоговый тест, сдать физкультуру и изобразительное искусство.
— Что?.. Погоди, откуда тебе все это известно?
Она удивилась еще больше.
Не похоже, что она прикидывается.
— Неужели ты следишь за мной, Арараги-кун? Или у меня разыгралась паранойя?
— Все совсем не так.
Кажется, она вообще не в курсе своей известности.
Наверное, она думает, что она «нормальная».
Я полагаю, что считать ее нормальной можно только из-за ее серьезности.
Да и к тому же, сейчас у меня была возможность беззастенчиво разглядывать такую знаменитость — при условии, что я понимал всю ничтожность своего положения.
Но все это было уже неважно…
Я просто ответил:
— Я слышал от своих друзей-инопланетян.
— У тебя есть друзья, Арараги-кун?
