Я тотчас проскользнул в комнату, из которой она только что вышла, прикрыл дверь и зажег свет. Узкая, как пенал, подсобка с мини-лифтом и маленькой круглой мойкой. Должно быть, по проекту это вспомогательное помещение предназначалось для официанта и столовых приборов, но Марко почему-то разместил здесь стол с компьютером.
Я сел за стол и запустил загрузку. Если повезет, то можно «выковырять» недавно стертые файлы. Для этого надо знать некую хитрость, которой меня научил один опытный программист. Мои пальцы побежали по клавишам. Я дал команду антивирусной программе выявить все изменения на диске за прошедшие шесть часов… По черному экрану побежали строчки… Я пристально всматривался в экран, чтобы не пропустить важной информации… Теперь надо перезагрузить систему в прежней конфигурации… Компьютер начал работу как бы в обратной последовательности. Время для него пошло вспять.
Ура, поймал первую «рыбу»! Машина выдала информацию: в два часа семь минут удален текстовый файл. Совсем недавно! Именно в это время здесь сидела Виолетта… Я дал команду на восстановление. Фокус удался, по экрану побежали строчки. Я немедленно послал текст на принтер и уже через несколько секунд держал в руках лист с текстом.
«Что мне хочется вам пожелать? Недавно я вернулся из Чечни. Эта командировка перевернула все мои взгляды на жизнь. Я понял, насколько хрупок человек, насколько зыбка и коротка его жизнь. И мне хочется, чтобы мы относились друг к другу добрее, терпимее, чтобы всегда поддерживали в трудную минуту. А самое главное, чтобы и впредь оставались друзьями».
Я с недоумением перечитал текст еще раз. Зачем Виолетта распечатала этот вялый пафос, а затем уничтожила файл? Судя по упоминанию о Чечне, автором этих строк был Плосконос. Но в этих строчках не было ничего особенного!
Я сложил лист и спрятал его в карман. Поехали вперед, в прошлое! Выполняя мои команды, компьютер реанимировал то, что вроде бы уже было стерто из его памяти. Вот файл, распечатанный и уничтоженный в двадцать часов тридцать минут. На экране появился уже знакомый мне текст: «…А еще у меня есть одна мечта – закопать этого подонка вместо бутылки, а через год собраться на его могиле и построить там большой общественный туалет. Это будет самым лучшим памятником в истории человечества. Марко! Тварь! Я до сих пор не могу забыть твои подслеповатые глазки, отвислые щеки…»
Пока принтер распечатывал мрачные пожелания Леры, я начал оживлять следующий текст. Девятнадцать пятьдесят:
