Подступившие слуги схватили просящую, но она тут же вывернулась, укусив ближайшего, и снова рухнула перед троном.
— Ну говори, чего тебе?
— Нижайше прошу вашего величественного согласия на выплату мне причитающегося морального ущерба. — Извиваясь, словно змея во время охоты, продолжала просительница. Две смотрящие в разные стороны головы дергались, как будто исполняли танец, во время которого высматривали подходящую жертву для укуса. Но, видимо, желающих больше не нашлось, потому как все держались подальше от истеричной нежити. Укушенный слуга, лежащий рядом с просительницей, извивался в страшных судорогах и быстро покрывался зеленой слизью, наглядно показывая присутствующим радость теплых объятий красавицы.
— И за что ты просишь моральный ущерб? — С ехидцей в голосе спросил Азазело.
— Как это за что? — Удивлено закатив головы, переспросила нежить. — Я бедная несчастная нежить, мало нас осталось в вашем царстве, истребляют все кому не лень, жаловаться нам не велено.
— Пока что я вижу обратное, — мотнул головой в сторону обездвиженного слуги Азазело.
Дама повернула одну из голов, посмотрела и сказала:
— А что, пускай не лезет, я же его не трогала. Это другим урок. Нас нежити мало осталось, все нас обидеть стараются, а защиты просить не у кого.
— Ты это, воду тут не мути.
— Дак я и не мучу, — не растерялась нежить, — я за братца сводного просить пришла, сам-то он у нас парень гордый, а мне что, я ведь натура жалостливая.
— Это ж что, тебя сам цербер просил ко мне наведаться, так что ли?!
— Ну, не совсем, — замялась нежить, — просто уж слишком плох наш несчастненький, кабы совсем по инвалидности не отправили, а он-то добр к нам был, когда не когда, а кусочек лакомый да и подкинет.
— Ясно говоришь. — Тоном, не обещавшим ничего хорошего, заговорил Азазело.
В зале снова наступила тишина, каждый попытался отойти на безопасное расстояние от трона, видя, как над головой хозяина сгущается злобная тень. Но в этот момент в зале появились и молча приклонили колени вестники, держа в своих лапах ответ на просьбу об аудиенции. Вскочивший с кресла Азазело нетерпеливо посмотрел на знаки на распростертом теле и отшвырнул его за ненадобностью. Щелчок пальцем, и через секунду хозяин зала исчез в небольшом закрутившем его вихре.
Резиденция Ваала была больше похожа на казармы, в которых черные крылатые создания, напоминавшие телом лошадь, а головой дракона, обтянутого чешуей, топтались вперемешку с лежащими прямо посреди комнат воинами. Визги девиц столь определенного назначения раздавались со всех углов. По большим, похожим на бесконечные катакомбы тоннелям, шлялась пьяная солдатня. Главноначальствующий сам больше напоминал животное, только на двух конечностях. С огромной головой, заросшей шерстью вплоть до самых глаз, туловищем, обтянутым кожей пойманных им самим грешников, закованный в латы, Ваал смахивал больше на деревянный сундук, заклепанный железом. Любитель веселых попоек и кровавых баталий, с правилами им же самим установленными. А это значит, никаких правил. На то он и есть бог вероломства. Между пьяными развлечениями затевал войны абы с кем для развлечения своих легионов. Вот к этому духу и пожаловал Азазело искать помощи.
