— Угу, умненький мальчик, сам догадался али подсказал кто? — Съязвил Ваал. Расстроенный Азазело потянулся за кубком, выделанным из черепа древнего животного и доверху наполненным вином, опрокинул его не глядя, и, удручено поглядывая на своего собеседника, спросил:
— Ну и что же мне делать в таком случае? Я даже не знаю, где они ее на земле спрятали.
— Ну, это не проблема. Дамочка наша ненормальная весь свой род определила безвыездно сидеть в одном месте, в широких Украинских степях. Помню, бывал я там, правда, давно это было, я тогда во главе янычар на горячих скакунах топтал те места. Могу тебе сказать, веселенькое время было. — Замечтавшись, Ваал и не заметил, что вокруг все притихли, прислушиваясь к беседе. — А девицы все как на подбор, хватай любую, не ошибешься. Дорого продать можно было, ходовой товар. Платили золотом. Вот в тех местах и надо искать Клеандру. Я слышал, Сам спускался на землю место рождения проверить.
— Да не уж-то Сам?
— Угу, я его след унюхаю не выходя из своего замка, знаешь, ведь запах неба трудно с чем-то спутать. А какой он своим исчезновением переполох устроил, только Петр и смог след его в пустыне отыскать. Вот, паря, с какими силами столкнешься.
Ваал схватил стоящий рядом кубок с вином, поднялся во весь свой огромный рост и, с криком: «за нашу победу!» осушил его до дна, кинув затем в кучу костей. Азазело задумчиво наблюдал за действиями Ваала и раздумывал, как ему поступить дальше.
— Подумай, на твоем месте отобрать тело Клеандры самый легкий способ от нее на время избавиться. — Голос захмелевшего Ваала вывел его из задумчивости.
— Да как же мне это сделать? — Чуть ли не плача, проговорил несчастный дух астрала.
— Иди к Лилит, это по ее части истребление новорожденных. Если она не поможет, то тогда сразу можешь забыть о своем царстве астральном. Победа Клеандры означает потерю нами всего могущества, и будете вы царьками без царств. Добрые духи заселят все пространства, насаждая свои законы добра и справедливости.
Раскатистый хохот Ваала, которому вторила солдатня, заполонил все пространство вокруг, и отдавался в ушах Азазело нескончаемой насмешкой. Когда несчастный покидал зал, праздник у духа вероломства продолжался. В этом нескончаемом угаре пьяного веселья, где потоком лилось вино, слышалась солдатская брань и визги девиц, орущих непотребные песни, его ухода никто и не заметил.
Лилит, одна из четырех жен Самаэля, была женщиной вздорной и скандальной. Глава суккубов и ламий, страстно ненавидевшая младенцев, не упускала случая расправиться с любым, в отместку за то, что сама не могла иметь своих. Любимый муженек обходил свою супружницу и ее обиталище стороной. От такой напасти уродливая бабенка бесилась, вымещая все зло на новорожденных. Посылала им всяческие напасти и болезни. Зная хитрый и гадкий характер оной дамы, другие жены Самаэля старались с ней не сталкиваться, а на приемах у Сатаны держались на безопасном расстоянии от ее ядовитого, раздвоенного как у змеи языка. Менявшая своих ухажеров из вновь поступавших грешников, проталкивая их на тепленькие местечки по служебной лестнице, Лилит закрепила за собой репутацию местной попечительницы убогих неудачников. Вот к этой особе и направился Азазело просить содействия.
