- ... а ее жрицы, - Светлана хитренько прищурилась и, подняв кудрявую головку, заглянула в лицо принцу, - отдаются за плату не первым призерам за подарки в ее половине Храма. Ты, конечно, будешь таким в следующем году. Но не первым. Илларион вот смог бы. А какой подарок ты приготовишь? А постель у жриц такая роскошная!
Принц явно не знал, что отвечать, смутился и сделал вид, что не все понял из объяснений юной искусительницы, которая живую гетеру и в глаза не видела. А я окончательно решил, что Светику катастрофически не хватает мужского, отцовского влияния. О, времена, о нравы... Столетия текут, а они никак не желают меняться. Или я действительно ничего не понимаю в любви. И наивный довод, что в природе, во время гона, самец ищет единственную самку, себе же подобного игнорирует, устарел и смешон. И полигамия может быть не только призванием, но и работой. Гражданским долгом.
Всюду горят разномерные экраны Хромотрона: каждый из входящих видит себя многократно умноженным, словно его мгновенно тиражировали через тайные аппараты клонирования. Толпа кругом нас восторженно ревет. Парадные ворота Храма приветствуют меня набором сменяющихся картинок, воспроизводящих художественно, а частью документально, наиболее значимые моменты моей жизни. Я всматриваюсь и удивляюсь: как это церемониймейстерам Консулата удалось узнать то, о чем я сам прочно позабыл? Вот, к примеру, я рядом со вторым воспитателем гражданином Ляпкиным, удивительно тощим и костлявым любителем рыбалки... Минута выбора имени жизни. Сегодня остается восхвалять чуткую интуицию "Ляпсуса", приобщившему меня к ближнему кругу Геракла. Только я знаю и помню, что обезжиренный любитель рыбки очень желал присвоить мне имя Емельян. При этом имея в виду не сомнительной славы бунтаря Пугачева, а Емелю-чудака из древнерусской сказки. Но я вовремя залез к нему в чердак, и предложил свой вариант. После горе-наставник неделю ходил чумной, не понимая, что с ним. Я, в свою очередь, трясся от страха разоблачения. Очень мы с ним не любили друг друга. Прирожденные наставники не идут в Центры воспитания, потому что они не обделены и другими талантами.
За порогом Элиссу, Светлану, Фрикса и Еремея как-то незаметно "отсеяли". Меня с принцем встретил сам Теламон и сопроводил "дорогих гостей" по изумрудной травяной дорожке к возвышению у алтаря Алкида. Народ почтительно расступался перед нами, в помещении царили праздничная тишина и "томное благолепие", как заметил я себе. Столик на возвышении предусматривал места пока для четверых. Четыре лица, четыре нити судьбы... Ниточкам, похоже, предстоит тесно сплестись. Я невольно загляделся на Сиама: тот смотрелся как девица на выданье. Вроде бы и мужской наряд, но столь же успешно подошел бы и невесте в день венчания; одна сорочка прозрачного шелка чего стоит! Признаюсь, на детали его наряда я обратил внимание в конце дня и, увлекшись их помрачающей изысканностью, просмотрел глаза. Если бы не это упущение, смысл прощального взгляда был бы сейчас ясен. В глазах всеми любимого Сиама прячется много всякого добра. В смысле скарба.
