— Привет! — отсалютовал кружкой другу Ивна. — Чайку не желаешь? Я по случаю разжился вареньем, и эдакими рассыпчатыми крендельками с изюмом, и пирожками с невыразительной начинкой, и куском мясного рулета.
— Ой-ля-ля! — удивлённо поднял брови Леонид. — С тобой выгодно дружить. Когда ты успел раздобыть столько вкуснятины?
— Пока ты получал инструкции и наставления, я пронырнул в пищеблок и пошуровал по сусекам. Результат не лицо…
— Хорошо, пойду, брошу сумку в каюту. А ты пока покарауль провиант. Не дай бог припрётся Ролроннинг. Тогда пиши пропало — всё сметелит и посуду вылижет.
Хансен вернулся через несколько минут, включил полную диагностику, вооружился кружкой, подцепил кусок рулета и принялся слушать отчёт «Шаутбенахта». Новый корабль летал быстрее, чем все существующие суда его класса. Запас хода ограничивался бесконечностью. Вооружение вызывало невольное уважение. Система слежения видела на семь метров под землю. Маскировка действовала безукоризненно. Система установка дальней космической связи позволяла общаться на огромных расстояниях. Ивна с первого взгляда влюбился в стометровый «Шаутбенахт» и излазил его вдоль и поперёк вместе с техниками.
Хансен уселся в кресло первого пилота. До старта оставалось совсем немного времени. Оператор начал отсчёт. Всё было в норме. Юю пожелал доброй охоты. Связисты напомнили о сроках выхода в эфир и предупредили, чтобы Леонид вёл переговоры с Центром через ретранслятор, который необходимо установить на Луне.
— Скажи, Леон, — неожиданно спросил Ивна, — ты давно не был дома? У тебя есть семья? Ты не скучаешь по Земле?
— С тех пор, как я попал в Центр, прошло около двадцати лет. Когда-то у меня была жена, дочь, квартира, работа. Я уже не помню родных в лицо и даже не уверен — узнаю ли кого, если встречу на улице. С другой стороны я не жалею о своём выборе. Я его сделал осознанно, без давления со стороны. По всей видимости, мой организм так устроен — жить в одиночестве, в постоянных скитаниях, бесконечных приключениях.
— Родственная душа! — восхитился статипик. — Я отца с матерью тоже не помню. У нас семья — понятие несколько абстрактное. Когда мы достигаем репродуктивного возраста, нам подбирают партнёрш, на этом дело заканчивается. Цель данного действа — рождение не менее двух детей. Потомство почти сразу же попадает в интернаты. Родителям не возбраняется навещать отпрысков, но и уклонение от посещений детишек не наказуемо. Так что если посчитать, сколько раз мы встречаемся с ребятишками, получается не так уж и густо. А вот когда на них одевают обручи, присутствие родителей обязательно.
