Лурри выдирали с корнем и сжигали лазером. Работы хватало всем. Корнеплоды росли плотными группами. Каждая из них находилась в определённой стадии созревания. У одной набухли почки и в них проглядывались зародыши статипиков. У второй начиналось цветение. У третьей обнаружили целый детсад. Вылупившиеся малыши копошились, облепив корнеплоды, с усердием слизывали вязкую жидкость, сочащуюся из шишек, покрывающих растение у самых корней. Было неприятно стрелять в них, но выбирать не приходилось…
Работа удовлетворения не приносила. Хансен скучал по друзьям, чувствовал себя немного брошенным и позабытым на веки вечные.
В самом начале операции Леонид долго летал над поверхностью, садился не менее десяти раз и везде видел одно и то же — бездумную, тупую радость, тотальное обжорство, бесконечное веселье, не отягощённое раздумьями. Люди медленно и уверенно сбивались в единое, монолитное стадо, хоть и продолжали ходить на работу, летать на самолётах, плавать на кораблях и посещать занятия в различных учебных заведениях. Наука пришла в полный упадок, искусство деградировало, все религии мира избрали своим богом свиную отбивную, телевидение превратилось в единый рекламный ролик без конца и края, пропагандирующий бесконечные рецепты вкусной и здоровой пищи, а также различные пищевые добавки, способствующие бесперебойной работе желудка, селезёнки и двенадцатипёрстной кишки. Безрадостная картина сжимала болью сердце, и невольные слёзы наворачивались на глаза. Будь проклята эта жизнь, в которой приходилось жрать ближнего своего, чтобы выжить, чтобы научить своих детей вовремя хватать всех за горло, чтобы далёкие потомки получили гены, искалеченные злобой, страхом и ненавистью ко всему живому и передали её дальше, будто эстафетную палочку. Правильно сказал поэт: ужасный мир — ужасные сердца!
Когда оперативные разведчики обшарили планету, Хансен невольно ужаснулся масштабам бедствия. Лурри, подобно метастазам, впились в беспомощную Землю и сосали её соки, вытягивали жилы, жирели на её боли…
Леонид окунулся в работу с головой. Его команда продвигалась медленно, тщательно обследуя избранную территорию. Временами появлялись соглядатаи на платформах. Их без промедления расстреливали и продолжали прополку. Дело продвигалось медленно, потому, что один и тот же участок приходилось проходить несколько раз. Подлые корнеплоды научились закапываться в землю. Их способность к адаптации поражала воображение! Казалось — ещё немного и у них вырастут крылья!
