К. Штейдлину
Если б там, в платановой дубраве,
Где Илисс журчал, обвив холмы,
Где мечтали юноши о славе,
Где Сократ обворожал умы,
Где средь мирт Аспазия блистала,
Где, собрав народ со всех сторон,
Площадь рынка гневом клокотала,
Где Платоном рай был сотворен,
Где весной под солнцем лучезарным
В храм Паллады – к небу из долин –
Шел народ в восторге благодарном
Гимны петь заступнице Афин,
Где меж лир, согретых дивной силой,
Жизнь текла, как сон богов светла, –
Если б там, в былом, тебя, мой милый,
Но не здесь душа моя нашла!
О, тогда б мы встретились иначе:
Высшим вдохновеньем окрылен,
Весь отдавшись радости горячей,
Ты воспел бы гордый Марафон.
Только чувства голосу послушный,
Лавр победы вкруг чела обвив,
Ты б не знал, как в путах жизни душной
Увядает радости порыв.
Где звезда твоей любви златая?
Юных сил где розовый рассвет?
Ах, в Элладе ты бы жил, не зная,
Что такое бег неверных лет.
Вечная, как пламень Весты в храме,
Там Любовь вела к добру сердца.
В них, казалось, Геспериды сами
Юность обновляли без конца.
Если б солнцем века золотого
Ты согрет был как Эллады сын,
Ты бы отдал огненное слово
Им, достойным гражданам Афин.
И под звуки чистых песнопений,
Наслаждаясь кровью пьяных лоз,
От страстей, от бури чувств и мнений
Отдыхал бы средь душистых роз.
Верь, не тщетно вместе с братским хором,
Опален высоких дум огнем,
Пел бы ты народу, пред которым
Слезы благодарности мы льем.
Час пробьет. Уйдя в края другие,
Божество покинет смертный прах.
Не найдешь ты родственной стихии,
Дух прекрасный, на земных тропах.
Отблистали Спарта и Афины,
В темный мир ушли богов сыны.
Там, где спят великие руины,
Бродит смерть, как сторож тишины.
И когда, Илисс любя и ныне,
Сходит, улыбаясь, к нам весна, –
В грустной обезлюдевшей долине
Братьев не приветствует она.
Дай, судьба, в земле Анакреона
Горестному сердцу моему
Меж святых героев Марафона
В тесном успокоиться дому.
Будь, мой стих, последнею слезою
На пути к святому рубежу!
Присылайте, Парки, смерть за мною –
Царству мертвых я принадлежу.
