Ничего не подозревающий Ахиллес внезапно оказался зависшим на уровне других фруктов. Человек, тянувшийся к нему, еще раз горестно застонал, а затем опустил голову вниз. Болотная вода тут же опустилась на уровень его колен, а грек вернулся в исходную позицию.
- Шиза, бля? – спросил он, повернувшись в мою сторону. – Поляк, нахуй. Чё за шутки?
- В душе не ебу, дружище, - честно ответил я. – А погоди. Это же Тантал, если я не путаю.
- Да, я Тантал. Да. Я. Я Тантал, да, - забормотал узник странного дерева, но умолк, когда раздраженный Ахиллес влепил ему подзатыльник. – Ай.
- Стоять, бояться! Кто такой? Чего голый? Хуй сосешь?
- Нет, - растеряно промолвил Тантал.
- Хуйня. Спорю, что ты любого отхуяришь даже не спросив, питает ли тот к тебе взаимность, - мрачно ответил Ахиллес, вновь занося кулак. Но замер, когда ему на плечо легла рука Леарии.
- Остынь, Ахиллес. Такова его мука, - промурлыкала демонесса, рассматривая прославленного грешника.
- Чего, бля? Пидор?
- Не, не пидор. Просто испытывает муки голода и жажды, - пояснил я. – А все потому, что он наебал своего папку Зевса.
- Зевса?! – рыкнул Ахиллес, вспомнивший давнюю битву с еще одним сыном Зевса. – Пидоры они. Все, сука, пидоры.
- Ладно. Пусть так, - согласился я и повернулся к Элигосу. – Герцог, а мы можем ему чем-нибудь помочь? Ну там, к примеру, яблочко дать или хлебушка? Сколько он тут страдает уже.
- Нет, Збышек. Мы не вмешиваемся в дела других Владык, - покачал головой Элигос. – Такова его казнь, назначенная древними богами.
- Жалко. Понятно, что он вел себя, как хуесос и вообще является неприятной личностью, но это же человек, - тихо добавила Астра, у которой жалость порой задавливала даже неуёмный цинизм.
- Забудьте о своей жалости, - вставила Леария. – Это не наш мир и законы здесь отличаются от наших. Мы – гости и должны вести себя уважительно, если хотим выбраться. Ясно?
- Да, госпожа, - в унисон протянули мы. Даже Ахиллес немного покраснел от смущения, но быстро вернул каменное выражение на лицо и, захрустев яблоком перед глазами полоумного Тантала, двинулся вперед.
На самом деле Стигийские болота по своему размеру были как известные нам Круги в традиционном Аду. Здесь, как и там, страдали грешники всех мастей. Правда в отличие от нашего Ада, греческие владыки и демоны, отдавали предпочтение мукам голода, жажды и бессмысленному физическому труду.
Молча мы прошли мимо дочерей Даная, известных как Данаиды, которые носили воду решетом в дырявую бочку с беспристрастным выражением лиц. Девушки не смотрели на проходящие мимо них души, предпочитая сосредоточиться на неблагодарном деле. Конечно, их мука была бы не полной, если учесть и то, что болотные гады, в виде различных пауков и пиявок, периодически кусали грешниц за ноги и открытые части тел. Ахиллес лишь раз бросил взгляд в их сторону, а затем, скрежетнув зубами, отпихнул с пути какую-то хилую душу и направился дальше. Нам-то было понятно, что грек боролся с желанием помочь всем грешникам, ибо в душе своей был добр. Но слова Элигоса и Леарии не прошли мимо. Наша цель была совсем другой.
