Л. Гриффен
ВВЕДЕНИЕ
Общепризнанной науки под названием «обществоведение» (тем более «теоретическое обществоведение» или «общая социология»), к ведению которой должно было бы относиться то, что составляет предмет настоящей работы, пока не существует. Тому есть множество причин, из которых две наиболее важные отражают объективные и субъективные особенности, связанные со своеобразием данного объекта изучения.
Во-первых, общество – весьма сложный объект познания, едва ли не самый сложный из всех, которые нам сегодня известны. А это значит, что прежде, чем могла появиться реальная возможность обобщения, позволяющего сформулировать хотя бы в наиболее общем виде основные законы движения данного объекта, потребовались как огромный объем знаний в самых различных областях, так и высоко развитая методология познания. И то, и другое можно было приобрести только в результате длительного процесса накопления знаний о мире вообще и умений ими пользоваться. Только продолжительное накопление фактического материала и методологических приемов привело к тому, что появилась возможность более или менее успешного решения задачи создания основ науки об обществе как особом объекте.
При этом следует иметь в виду, что в обществоведении мы пока имеем дело практически с единственным таким объектом – в отличие, например, от социологии, где уже достаточно давно1 считается, что подвергающийся анализу объект – «социальные роли, институциональные модели, социальные процессы, особенности культуры, эмоций, характерные для данной культуры социальные нормы, групповая организация, социальная структура, методы осуществления социального контроля и т.д.» – «должен представлять стандартизованную (т.е. закрепленную и повторяющуюся) единицу»2. Наука о том или ином объекте всегда стремится к созданию универсальной системы знаний о нем, охватывая все доступные сведения о его частных проявлениях. Только расширение ее охвата до достаточно большого числа такого рода проявлений создает возможность вычленения действительно общих закономерностей из множества тех, которые выражают особенности всего лишь того или иного частного случая. И особенно сложной оказывается ситуация тогда, когда за отсутствием других случаев мы вынуждены пытаться отыскать всеобщие закономерности, исходя из изучения единственного конкретного случая их проявления.
Именно это положение и имеет место при изучении такого явления как жизнь, когда биология имеет дело с единственным ее проявлением – проявлением только в земных условиях. Такое положение накладывает весьма существенные ограничения на возможности данной науки. Дж. Бернал писал: «Истинная биология, в полном смысле этого слова, была бы наукой о природе и активности всех организованных объектов, где бы они не находились – на нашей планете, на других планетах солнечной системы, в иных звездных системах или галактиках во все времена, будущие или прошлые». Но такой возможности она сегодня не имеет. Соответственно снижаются и ее возможности по формулированию своих общих законов. Биология – одна из наиболее древних наук, однако, по словам Дж. Бернала, «крупные обобщения, лежащие в основе любой науки, в биологии были сделаны сравнительно недавно, причем многие из них установлены еще не окончательно»3. Но биология по крайней мере имеет дело хотя бы с широким разнообразием проявлений жизни в земных условиях. А как бы она развивалась, если бы ей вообще был известен всего один биологический вид? Так что обществоведение, объектом изучения которого в конечном счете является человечество как целое, в этом отношении оказывается в еще более неблагоприятных условиях, чем даже биология, будучи вынужденным искать общие закономерности развития своего объекта на основе изучения единственного известного случая его реализации, причем есть все основания полагать, что и данный конкретный объект находится еще только в самом начале своего развития. Даже надежное доказательство всего лишь существования еще хотя бы одного такого рода объекта произвело бы поистине революцию в данной науке, но и его пока нет. Поэтому здесь особую важность приобретают методологические моменты, базирующиеся на всем опыте развития науки в целом.
