И, тем не менее, уж чего-чего, а программ вполне достаточно. Программы все новых и новых партий и движений коммунистической направленности плодятся и размножаются как кролики. Их творцы может забыли, а может попросту игнорируют прямое указание Маркса: “Каждый шаг действительного движения важнее дюжины программ … следовало бы просто заключить согласие о действиях против общего врага” (Соч., т. 19, с. 12). Как и тогда, сейчас нет общепризнанной теоретической базы, а о каких действенных программах без нее может идти речь? У многих же тем не менее все силы уходят в доморощенные программы, как пар в свисток, не оставляя ничего для столь необходимых сейчас практических дел, в том числе и для работы в области теории.
Что касается необходимости теоретических обоснований, то ее понимание, хотя бы и на интуитивном уровне, получает все более широкое распространение. Все говорят о необходимости теории, хотя нередко понимают ее достаточно своеобразно: требуя теоретического осмысления того или иного явления или ситуации в целом, неосознанно имеют в виду систематизацию и наукообразное оформление уже имеющихся собственных представлений. Такая “теория” нужна разве что для создания психологического комфорта. Настоящие же теоретические разработки, наоборот, разрушают устоявшиеся представления (иначе они вообще не нужны), вызывая тем самым психологический дискомфорт, а потому воспринимаются с большим трудом. А уж если и признают необходимость что-то менять, то предпочитают менять часть, сохраняя целое в неприкосновенности.
Но новые условия требуют и новых обобщений; это касается и марксизма: “Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное; мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни” (ПСС, т. 4, с. 184). Выполнить этот почетный долг можно только объединенными усилиями тех, кто, оставаясь верным марксизму, готов преодолеть завалы, нагроможденные догматиками и ревизионистами. Это действительно общее дело, и было бы прекрасно, если бы возобладал при его выполнении дух творческих дискуссий, а не взаимных обвинений, чтобы не было ни снисходительности непогрешимых метров, ни обид непризнанных гениев. И автор предпринимает второе издание настоящей работы все с той же надеждой, что и она внесет посильный вклад в это великое дело.
ВВЕДЕНИЕ
Общепризнанной науки под названием “обществоведение” (или “общая социология”), к ведению которой должно было бы относиться то, что излагается далее, пока не существует. Ранее (да и сейчас) соответствующей проблематикой занималась философия. Но ее предмет существенно менялся во времени. В виде натурфилософии она включала все положительное знание своего времени. Далее от нее начали отпочковываться отдельные науки со своим предметом, все сужая ее сферу. Процесс этот шел очень неравномерно, в зависимости от развития положительного знания и общественной ситуации, но неуклонно. Пожалуй, последними уже в сравнительно недавнее время отпочковались от философии такие отдельные науки, как психология, а затем конкретная социология. Уже давно в философии практически остались методология и общая социология. Создав их научные основы, два гения - Гегель и Маркс - нанесли философии решающий удар. Хотя в философии и после них сохранялись еще положительные моменты, но как некоего целого “научной” философии не стало. Сохранение же еще и сегодня ее “оболочки” связано с тем, что научные основы как методологии (развитые Гегелем), так и общей социологии (развитые Марксом) еще не могут быть сегодня принятыми всеми из-за влияния классовых интересов. Тем, кого они сегодня не устраивают, приходится изворачиваться, придумывая новые системы для каждого отдельного случая - порою весьма остроумные, с интереснейшими частными результатами, но в целом совершенно бесперспективные. Что же касается философов, то здесь все зависит от таланта. Талантливый человек и при неверном методе может получить блестящие результаты. И тогда одни, одаренные логической мощью, вследствие идеологической зашоренности не будучи в состоянии создать работающую систему, находят все же некоторые, иногда очень существенные взаимосвязи между вещами, а другие, обладающие художественным даром, вращают калейдоскоп фактов и событий, создавая захватывающие картины из достаточно произвольных (но иногда столь схожих с реальностью) их сочетаний. Сама же современная философия, в отличие от прежней, просто не в состоянии выработать систематический и последовательный взгляд на мир. Она окончательно превратилась в “любомудрие” - глубокомысленные рассуждения обо всем понемногу, главным образом, однако, о “проблеме человека” (к этому мы вернемся далее). Другими словами, философия уже давно - не в отдельных своих проявлениях, а в принципе - не наука, а своего рода умственный культуризм, поигрывание интеллектуальными мышцами.
