- Приезжай срочно.
Приехал. А там строили колумбарий, вели какую-то трубу и разрыли цементное покрытие, на котором нацарапано: "Лидия Ивановна Кашина. Июнь 1937 г." А Лидия Ивановна вошла в историю нашей культуры под именем Анны Снегиной, героини знаменитой поэмы Сергея Есенина. Выходит, не уезжала она за границу, а работала в доме отдыха у чекистов. Им надо было, чтобы барынька, знавшая пять языков, чай приносила.
Между тем от знакомых художников и скульпторов стали поступать предложения о создании памятника на могиле отца. Было несколько скульптурных изображений. Однако сразу же чувствовался определенный диссонанс: отца можно было изобразить только улыбающимся - таков образ, таков символ. Но улыбка - и кладбищенская печаль?..
И тогда Вячеслав Клыков предложил изобразить не портретное подобие Сергея Дмитриевича, а памятник трагедии ухода из жизни. Печаль и величие расставания с этим миром. Но для этого не годится ни гранит, ни лабродарит, нужен белый русский камень, камень с русской равнины. Тот самый, из которого строилась при Дмитрии Донском Москва, Кремль, из которого воздвигались соборы на Московском холме, собор Спаса Нерукотворного в Спасо-Андрониковом монастыре, возведенном при Сергии Радонежском, при митрополите Алексии. Нужен был большой, почти двухметровый камень из древних Мячековских карьеров, который по замыслу Клыкова был бы в центре разрезан как бы ударом молнии, а зигзаги ее напоминали бы профиль Сергея Столярова.
Казалось, вряд ли удастся раздобыть такой камень. Разве какое чудо поможет! Но именно оно, если не сказать более, и случилось. Мне говорят: есть такой камень. Он лежит бесхозный по адресу: Покровка, дом 102. Ну как тут не поверить в Провидение! Это был адрес дома, где я родился, где родилась моя мать. Здесь я практически и жил у моей бабушки. А родители мои жили в своей комнате, которую отец получил, когда служил в Театре Красной Армии. Она находилась в старом кирпичном здании, недалеко от Елоховской площади, в Плетешковском переулке. Это была длинная узкая комната, с аркой посередине и с "венецианским" окном, которым отец очень гордился. Вероятно, в прошлые времена это был коридор или проходная, соединявшая анфиладу комнат большого дома. Обстановка была самая простая: тахта, покрытая паласом, стол, несколько стульев. Отапливалась комната печкой, находившейся в общем коридоре. Это обстоятельство и оказалось решающим в выборе места жительства для ребенка: меня определили к бабушке.
