Прошли годы, прошла жизнь. Но она не расставалась со своей мечтой. В нашем Театре киноактера Валентина Ивановна репетировала "Чайку" с молодыми исполнителями. Эта работа проходила в учебно-тренировочном режиме. Ей всячески давали понять, что этот спектакль никогда не выйдет, его нет в репертуаре театра, и средств на постановку тоже нет. Так что ее репетиции пустая трата времени. Но Валентина Ивановна не успокаивалась, да и группа актеров поверила в ее "Чайку". Тогда администрация театра отказала ей в помещении. И когда я однажды попросил у администрации комнату для репетиций "Чайки", мне вежливо напомнили, что у нас студия, а не психдиспансер.
И все-таки, несмотря ни на что, работа продолжалась. Совместными усилиями мы добились показа сделанного художественному совету. Но равнодушие, я бы даже сказал непонятное изначальное противление - работа не стоила администрации ни копейки - сделали свое дело: постановку закрыли.
Тогда группа энтузиастов, в которую входила моя жена Нина Головина, Наталья Кустинская и многие другие актеры, по предложению Валентины Ивановны, продолжили репетиции у нее дома. Жила она в запущенной, жалкой квартире, в абсолютной нищете. Быт ее не интересовал, да и как можно жить много лет на нищенскую пенсию?.. Вся ее оставшаяся жизнь была в чеховской "Чайке"!
Валентина Ивановна часто звонила к нам домой, договаривалась с Ниной о дне репетиции, рассказывала о своем видении той или иной сцены. И вдруг однажды сообщила мне удивительную новость:
- Нашелся фильм "Тоня", в котором мы с Сережей снимались в 42-м году.
Оказывается, эту картину делал классик отечественного кино А. М. Роом, музыку писал великий композитор Сергей Сергеевич Прокофьев. И сама картина, которую почему-то запретили в годы войны, безусловно, являлась произведением киноискусства.
- Это прекрасная, талантливая картина, ты ее должен непременно увидеть, и надо добиться, чтобы ее показали по телевидению.
Я, откровенно говоря, не поверил. Мне показалось, что весь этот восторженный рассказ - фантазия, плод больного воображения. Слишком невероятным казалось мне это открытие: если вообще был такой замечательный фильм, как мог оказаться он потерянным, никому не знакомым? Конечно, было много запрещенных лент, неоконченных картин, но и о них было что-то известно. Я неопределенно, скорее всего машинально, поддакивал в трубку. Но этот разговор поставил меня в тупик - я подумал: неужели человек действительно так болен, что говорит о каких-то невероятных подробностях в съемках несуществующего фильма?
