— Боже мой, мальчик, воскликнула учительница и рухнула в обморок, ей на помощь пришёл учитель химии, и помог бедной женщине прийти в себя.
— Отец и брат, наверное, погибли, а иначе бы они не допустили такого, произнесла Макото. Я только кивнула, от шока не могла даже дышать, мне безусловно было жаль всех людей, хотя я мало бывала в Токио, и не знакома с жителями этого города, но мы все одна страна. Дорогой дневник, как хорошо, что мама не дожила до сегодняшнего дня, и не слышит о том, что творят американцы на улицах Токио.
Вторым уроком была химия, но мы оставили все приборы и пробирки в школе, и поэтому урок был скучный, да и учиться, честно сказать, не хотелось, из-за голода многие дети не могли сосредоточиться на учёбе, наш учитель химии ещё держался молодцом. Этот пожилой японец, видно самурай, если даже во время голода сосредоточен. Макото постоянно озирается по сторонам, моя некогда пышная подруга стала похожа на скелет, я и сама выгляжу не очень.
— Дети, у нас в столовой осталось немного еды, сейчас принесу, говорит наша учительница.
— Икуко-сенсей, туда опасно ходить, предупреждает директор, он тоже с нами в убежище.
— Но они голодны, мистер Тагоши, начала оправдываться учительница. Директор не выдержал, и решил сам отправиться в столовую, я и Макото начали отсчёт, если он вернётся быстро, то и наш город захвачен, если же нет, то опасность нас миновала. Директор вернулся через полчаса с полным пакетом еды.
— Ну как? Спросила Иккуко-сенсей.
— Всё тихо, похоже, американцам нет дела до нашего города, ответил тот. Голодные дети набросились на еду словно волки, мы же откусили только по кусочку, решили всё остальное дать нашим родителям. Силы вернулись не надолго, мы постарались вникнуть в урок.
Над местом, где мы прятались, пролетел самолёт, и так громко, что у меня заложило уши. Я от неожиданности, закрыла уши руками.
— Аи, с тобой всё в порядке? Спросила меня Макото.
— Уши заложило, ответила я. Ощущение долго не проходило, поэтому, учительница отстранила меня от уроков, но так как телефона в бомбоубежище для того, чтобы позвонить моему отцу не было, то она просто сказала, что я могу не прислушиваться к урокам. Дорогой дневник, я ещё одного такого дня не выдержу, поскорее бы всё закончилось. Аи. Время словно застыло, я потерла ориентацию в нём, казалось на дворе уже ночь, хотя из небольшого окошка лил солнечный свет. Я задремала, и проснулась только от крика своей подруги. У Макото началась истерика, по-видимому, уже шёл урок истории, и когда упомянули имя императора, Макото громко закричала. Я подползаю к ней.
