— А как же… — не поняла я.
— Мне Миша рассказывал. Ну, одноклассник, сейчас в ментовке работает. Делают документы, такие, что от настоящих не отличишь, и отправляют в Казахстан. Только в этом месяце заказ на двести автомобилей пришел.
— И что теперь?
— Я поехал, заявление свое забирать. Пусть, заодно, отпечаточки снимут. А то будут охотиться за мной, уроды. А девяносто девятая в твоем распоряжении, пока твою не сделают.
Что бы не говорили, а у нас машины делать не умеют. Вообще пора автопром закрывать, чтобы не позориться. Собирать вместо "жучек" Калашниковы, и пусть кто-то что-то возразит. В труху сотрем. А тачек трофейных столько будет… Каждому, купившему автомат — автомобиль в подарок.
За день езды на этом ведре я все извелась. Тяжелый, неповоротливый руль, тугие педали, каменное, жесткое кресло. К Косте, за то, что он такое терпит, я прониклась глубоким уважением.
Бросив корыто перед подъездом, я поднялась к себе, и обессилено упала на диван. Лишь моя голова коснулась подушки, затрещал телефон. Проклиная все на свете, я доползла до аппарата, и сняла трубку.
— Аля? — раздался нетрезвый голов Белова. — У меня машину угнали.
— Что? Опять? Откуда?
— От ментовки. Мы с Мишаней на радостях выпить решили…
Зашевелилась сотка на поясе. На дисплее горели буквы "Ставр".
— Кот, подожди секундочку, у меня мобильник. Алло?
— Аллочка, солнышко, добрый вечер, — вкрадчиво произнес старик. — Ты дома?
— Да.
— Выгляни в окошко.
Голос у него, как у маленького мальчика, объевшегося конфет. Ожидая, что сейчас вылетит птичка, я раздвинула шторы. Под фонарем, сверкая серебром, стояла Костина 2112.
— Видишь?
— Да… — я не знала, плакать, или смеяться.
— Не поверишь, где мы ее нашли. Около Центрального УВД. Кстати, она чуть побита была, но мои ребята ее подлатали. Алла, ты еще здесь?
Я сидела на полу, трясясь в беззвучном смехе.
Май 2004 г.
