— Деточка, чем-то очень вкусно пахнет, на желаете ли Вы меня покормить? Одевайтесь, а я пока помою руки.
Так началась моя дружба с «дедушкой Лениным». Я приходила к нему, как к себе домой, вытирала, сортировала, перекладывала и иногда так уставала, что оставалась ночевать в кабинете на диване, который я освободила от книг и застелила чистым постельным бельём. Левин редко бывал дома, но с тех пор, как появилась я, он старался выбраться на ужин, который мы проводили вместе. Он хвастался, какие новые книги приобрёл и какой удачный обмен сделал на «книжной бирже» в парке в прошлый выходной. После ужина, уходил в гостиную и ставил пластинку с классической музыкой. Так он отдыхал.
— Деточка, — звал он меня, посидите, отдохните, послушайте, какое исполнение. Это «Маленькая ночная серенада». Знаете, была ещё пятая часть, но она бесследно исчезла. Вы любите Моцарта?
Люблю ли я Моцарта? Я и знала о нём лишь то, что его отравил Сальери.
С этого вечера Левин стал приобщать меня к миру классической музыки, знакомя со своими любимыми композиторами и исполнителями.
Он был старше меня на двадцать пять лет. В начале войны вместе с 1- ым Московским мединститутом был эвакуирован в Уфу, закончив, отправился на фронт, полевым врачом. Там он встретил Симу, медсестру, свою будущую жену. Сима была тяжело ранена, он сам её прооперировал, вырезав все женские органы, без всякой надежды на то, что она выживет. Сима осталась жива, они поженились, детей, понятное дело, у них не было.
Левин был красив зрелой красотой. Густая шевелюра чёрно серебристых волос, блеск тёмных глаз, высокий рост, упитанность, делали его представительным мужчиной. Как я понимаю, он вполне ещё мог нравиться женщинам. Ко мне он относился, как старший к младшей, видя перед собой глупенькую молодую особу, никакого особого интереса для него не представляющую.
Прошло несколько месяцев. Квартира Левина постепенно приобретала жилой вид. По моему совету, Владимир Ильич заказал новый книжный шкаф до потолка и несколько полок, которые помогли разместить все книги под стекло. У него нашлось много одинаковых экземпляров, о которых он просто забыл, я составила ему список, чтобы можно было обменивать на что-то более ему интересное.
В конце октября Софа родила девочку. Я поехала её навестить, к ней, конечно, не пустили, мы пообщались через окно. Она поднесла к стеклу и показала мне своё красное сморщенное сокровище. Я подняла вверх большой палец: «Во!»
