— Наташенька, любовь моя, я уже штангу не таскаю, я теперь руковожу там… — он многозначительно поднял палец к потолку. — Андэстенд? То-то. Ты, я слышал, всё порхаешь по жизни красивая и одинокая? Может слетаем вместе в Москву и ты совьёшь кокон в моей квартире так лет на сто? Я тебе предлагаю руку и сердце.
— Миша, ты меня покорил окончательно. Откуда такой высокий стиль? Лишь тебе одному признаюсь по секрету: я красивая, но не свободная. Где же ты был года два назад, когда я продалась в рабство в Киеве, не видя другого выхода?
Миша ухаживал за мной весь вечер, мы сидели рядом за столом, танцевали и кто знает, если бы не Боря… Он отвёз меня домой, мы поцеловались на прощанье, и Миша оставил мне свой номер телефона:
— Наташенька, смотри, если что, обращайся ко мне по любым вопросам, помогу.
В начале июля вернулась из отпуска Софочка. Она ездила к своим бабе-деду в деревню, помогала им по хозяйству. Явилась она прекрасная, как Золушка на балу. Улыбка в пол лица. Конечно, никаких кринолинов и хрустальных туфелек на ней не было. Она похудела, надела открытое светлое платье, которое очень шло к её рыжеватым волосам и загорелому телу. На ногах — босоножки на каблуке, на губах — помада. Мамочки! Софочка влюбилась. До открытия библиотеки оставалось минут десять и я затащила её в подсобку.
— Ну, Софа, колись, вскрыли тебя уже электрической дрелью?
Сияющая девушка утвердительно кивнула головой:
— Ты знаешь и моих деревенских есть своя замужняя внучка, Люба, такая по возрасту, как мы, и младший внук Ваня, он заканчивает в Харькове ХИИТ[2]. С ним вместе приехал его друг харьковчанин Глеб, — имя юноши Софа пропела. — Они нас и познакомили. В первый же вечер он меня поцеловал. Він закохався в мене, як тільки побачив. «Це любов з першого погляду і на все життя!»[3], представляешь, так и сказал. А на следующий день дед с бабой и Ванька уехали в район и мы остались дома одни. И он…
Софа с восторгом рассказала мне обо всём, что произошло между ними такими словами, что известный циник и матерщинник А. С. Пушкин покраснел до багрового цвета.
— … На следующий год он заканчивает институт и приедет ко мне, мы поженимся. Я сразу предупредила, что не могу уехать и бросить родителей. — завершила она свой рассказ.
— Я полюбопытствовала:
— А сколько ему лет?
— Он на шесть лет моложе, а что, это важно?
— Нет, нет, абсолютно не имеет никакого значения.
Как-то сразу наступила холодная дождливая осень. Боре надоело жить на два дома. Я его не торопила, и ни разу не заводила с ним разговор о нашем будущем. Однажды ночью, когда я отдыхала в его объятиях, он мне сказал:
