— Возможно, ты считаешь себя недостойной, чтобы тебя завоевывали или сходили по тебе с ума, но позволь заметить, сладкая, что каждый человек этого достоин. Даже тот, кто о себе так не думает.
Он отпустил меня и ушел, заставив потерять дар речи.
А у этого байкера есть душа, черт возьми.
Блин!
— Не выноси мне мозг, Эддисон.
Я смотрела на мать, которая сидела с сигаретой в зубах, волосы спутаны, из одежды только нижнее белье. Мужик, которого она только что обслужила, валялся в отключке на ее кровати. Он был старый и толстый. Судя по его костюму, который висел на спинке стула, он богат. Зачем богатым мужчинам такая женщина, как моя мать? Неужели нельзя просто заказать себе нормальную девушку?
— Нам снова нечего есть, ты опять все спустила на наркоту!
Мы в очередной раз ссорились, поскольку в доме было шаром покати. Снова все потрачено. Она ухмыльнулась, продемонстрировав гнилые зубы.
— Вообще-то не тебе нужно жаловаться, ты ведь и сама неплохо пользуешься этой же наркотой!
— Да, но только для того, чтобы как-то пережить то, что твои сутенеры делают со мной.
Мать закатила глаза.
— Ой, не нужно так драматизировать. Джаспер получает лишь то, что ты сама ему даешь.
— Да ты в своем уме, черт возьми?! — мой голос сорвался на яростный крик.
— Да, в своем! — нараспев ответила мать.
Для матери нет ничего святого. Абсолютно ничего. Она - просто потерянная душа, закованная в истерзанном теле.
— А знаешь, что? Мне надоело пытаться нормально поговорить с тобой. Я сама найду себе пропитание.
— Ага, воспользуйся своим очаровательным ротиком, дорогуша, тогда мужчины толпами бросятся к твоим ногам.
Глазами полными ужаса я уставилась на мать.
— Надеюсь, ты сгниешь в аду.
Она хихикнула.
— Если я попаду в ад, то вместе с тобой, дорогуша.
Дура!
Я взяла сумочку матери и открыла ее. Перевернув все содержимое, я все-таки нашла тайный запас денег на самом дне. Она думает, что я не знаю о ее заначках. Громко закричав, мать стремительно бросилась на меня, но я крепко сжала в руке пачку купюр. Пытаясь отобрать деньги, она вцепилась мне в волосы, оцарапав кожу своими ногтями. Я ударила ее так сильно, что мать откинулась назад, затем снова сделала выпад вперед, толкнув меня в живот.
— Ах ты, глупая маленькая шлюха! — закричала она.
— У меня были самые лучшие учителя, — разъяренно ответила я, снова пытаясь оттолкнуть мать от себя.
— Ой-ой, дамы!
Толстяк поднялся с кровати, складки его живота свисали со всех сторон там, где их быть не должно. Меня затошнило. Громко хрюкая, он натянул на себя штаны, затем подошел к нам в то время как мы все еще продолжали бороться за деньги.
