Мы оба определенно падаем в пропасть…
— Хорошо, — спустя пару секунд отозвался Мика. Голос у него был такой терпеливо-бархатный, так и хотелось пнуть, да посильнее. Каллахен всегда будет для меня как красная тряпка для быка — несмотря ни на что, даже через десять лет. Безусловный раздражитель. Что бы он ни делал, у меня всегда будет ответная реакция: плюс на минус в реальном мире.
Плюс на минус.
— Ты обещал. Запомни, — назидательно повторила я, не поднимая головы. У меня кровь к щекам прилила, мне что, пятнадцать?
На этом разговор как-то свернулся. Я ничего говорить не хотела, зная что мы опять начнем цапаться, да и Блондин молчал. Никакого напряженного молчания, впрочем, между нами не было — к моему удивлению. Обычно, когда кто-то к тебе грязно пристал, потом шарахаешься от этого субъекта как от чумного. А сейчас все было по-прежнему. Словно и не было ничего пару минут назад. Это меня немного настораживало, но не настолько, чтобы бить тревогу и носиться с бешеными глазами по пляжу. Размышлять о том, с чего это Мика просто взял, и поцеловал меня, я не хотела. У меня вообще сейчас голова другим забита, сами понимаете. На поцелуй я не ответила, так что можно забыть об этом на сегодня.
Главное, чтобы это не повторилось. Определенно.
Потому что второй раз может стать фатальным.
Когда на моей спине можно было уже начинать жарить яичницу, я перевернулась и обнаружила Блондина сладко спящим в той же позе. Сгорит ведь, да еще и без крема — на таком-то солнце.
— Сгоришь — потом не жалуйся, — озвучила мысль я, садясь на полотенце. — Марс, прием!
Действительно, заснул. Спящий Каллахен — зрелище красивое, поскольку не видно ни ехидной усмешки, ни кровавых вампирских клыков. И уж тем более не работают датчики на длинные ноги, которые давно пора сломать.
Красивый он все-таки. Хотя он мне до сих пор непривычен с такой короткой стрижкой.
Поначалу я хотела потянуть его за щеку, но потом передумала и ткнула пальцем в нос. Мика улыбнулся, но глаза открывать не стал. Но проснулся же, уже хорошо.
— Связь с Марсом успешно установлена после трех тысяч восьми попыток. Пассажиров просим пристегнуть ремни, — хмыкнула я. — Не боишься сгореть?
— В Аду?
— Ну тебя! Спиной хотя бы повернись, ведь правда обгоришь и будешь завтра стенать как призрак замка Иф.
Блондин с ужасающей покорностью перевернулся на живот, подставив солнцу зад.
— Может, пойдем поплаваем? — предложила я, со здоровым интересом оглядываясь на океан. — Я уже зажарилась.
