Мятежный Като | страница 4
2. Като
Женщина кричит.
Она окружена семью мужчинами. Их синяя кожа выдает в них Кобальтов, членов клана южных джунглей. Моя кожа золотая, редкость среди моего вида, говорящая о королевской крови. Когда мужчины поворачиваются ко мне, то замирают. Уважение смешивается с ужасом на их лицах.
Я стою почти на фут выше любого из них. Я шире в плечах и толще в мышцах. Женщина Колари, которая до сих пор кричит, забыта, когда они смотрят на меня с широко открытыми глазами, как добыча перед хищником.
Пантера внутри меня бушует, умоляя освободить ее для этих слабаков, но я отталкиваю ее назад. Перейти к такой битве ниже моего достоинства. Вместо этого я поднимаю копье и бегу к людям, мои длинные ноги быстро сокращают дистанцию. Один воин пытается рвануться вперед и напасть на меня.
Я легко ударил его копьем и пробежал мимо, кончик моего копья выходит из его спины. Но я не замедляюсь. Я продолжаю двигаться. Я использую проткнутого человека как таран, сбивая другого воина с края деревянной платформы, на которой мы сражаемся. Четыре мили открытого воздуха глотают его крики в одно мгновение. Я стряхиваю мертвого воина с копья и оборачиваюсь к оставшимся. Они делают шаг назад.
Трусы.
Я бросаю копье и отрываю бронированный нагрудник.
— А теперь вы будете драться со мной?
Они колеблются, но воодушевленные тем, что считают слабостью. Пятеро нападают на меня одного. Я уже устал от этого представления, поэтому позволяю трем, которые стремятся к моему животу, нанести свои удары. Острые молнии боли простреливают мое тело, но я их игнорирую. Я уклоняюсь от двух других толчков, направленных на мою голову и шею, хватая двух мужчин за горло. Я сжимаю их горло, пока не слышу треск.
Прежде чем воины смогут вытащить свои копья, чтобы снова нанести удар, я напрягаю живот. Когда они тянут, мышцы живота слишком плотно сжимают оружие, чтобы сдвинуть его с места. Мужчины не выпускают оружие из рук, поэтому я мчусь вперед. Все ближе и ближе приближаясь к краю платформы. Один воин отпускает свое копье, и я поднимаю его за шею, бросая головой вниз. Остальные двое все еще держатся, когда я провожу их по краю деревянной платформы, на которой мы стоим, их ноги болтаются в милях над открытым небом и скрученными ветвями.
Они осознают свою ошибку. Я расслабляю мышцы и чувствую, как копья выходят из моей плоти. Их смерть отмечена влажным стуком на несколько сотен футов ниже, где они, должно быть, приземлились на ветку, прежде чем достичь Мертвого моря.