Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку | страница 9



Кто как изволь, так веселися;
Кто чем богат, то тем и рад.
Одни в треноги заплясали,
Иные в кости закатали;
Иной за картами дремал,
Проворы лясы подпущали,
Нарциссы дурищ облещали,
Пролаз рога глупцу ковал.
     По всем домам там на ночь плошки
Приказано у всех зажечь;
У всех освещены окошки;
Никто не смел в потемках лечь;
Все улицы огнем сияли;
Везде толпы людей гуляли;
Везде во весь кричали рот;
Везде народы копошились;
Везде с стаканами возились;
Мурлычал всякий так как кот.
     Царице ж не было чтоб скучно,
И в одиночку б не зевать,
И чтоб с Енеем неразлучно
Ей весь тот вечер окончать,
Затеяла различны шутки,
Гулючки, жмурки, прибаутки,
Курилки, бонки, шемелой;
И разны слушая куранты
Играть всех засадила в фанты,
Енея посадя с собой.
     И бабьей хитростью своею
Устроила так на заказ,
Что самый первый фант Енею
Из всех и вынулся тотчас.
Дидоны было в том хотенье,
За тот чтоб фант всем в угожденье
Троянску брань всю описать;
Какие были там герои,
Какие драки, свалки, бои,
О всем подробно рассказать.
     Енею было хоть досадно,
Но так тому уже и быть;
Для славы хоть его накладно,
Но должно было говорить:
Однако ж тут он умудрился,
По-молодецки лгать пустился
Как самый добрый книгочей,
Или как с приписью подьячий,
Старинный секретарь, иль стряпчий,
О чести думая своей.

Песнь 2-я

Еней рассказывает царице Дидоне и всем ее придворным о последней ночи Троянской осады и о конечном сего города разорении.

На креслах штофных с бахромою
Разнежившись сидел Еней;
И хвастать начал он собою
Перед Дидоною своей.
Вдруг все замолкли, занишкнули,
К рассказам уши протянули,
И слушали разинув рот.
Еней то видя восхищался,
Как можно больше лгать старался
Весь надседая свой живот.
Хоть сон его и очень плотно
И не на шутку уж клонил
И он уж очень неохотно
В такие розсказни входил;
Но чтоб к Дидоне прислужиться,
И неучтивцем не явиться,
Напойку табачку хватил;
Прочхался и протерезвился,
Как будто вновь переродился,
И речь свою к ней обратил.
Нас греки десять лет в осаде
Держали будто пастухи;
Мы были так как овцы в стаде,
Не шевелились ни крохи.
Однако ж после ободрились,
Исправились, приосамились,
Трезвона дали им самим.
Что было делать нам от скуки:
Сидеть нельзя поджавши руки!
Пошли на вылазку мы к ним.
И как они ни храбры были,
Но также струсили потом;
И скоро лыжи навострили,
Как будто не было ни в чём;
Оставили осаду Трои;
И все их бойкие герои
От нас бежать пустились прочь
Тогда нам веселее стало;
Все горе вдруг от нас пропало;
А то терпеть пришло не в мочь.