Когда он очнулся вновь, то почувствовал во рту непривычный вкус черного кофе. Дон тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Кажется, он сидел в каком-то дешевом ресторанчике. Напротив него сидел розовощекий младший лейтенант — Дон бегло глянул на нашивки на воротнике — да, младший лейтенант Космической Службы. Разведчик.
Мазерс, запинаясь, спросил:
— Что… происходит?
Пилот ответил, словно извиняясь:
— Младший лейтенант Пьерпонт, сэр. Мне показалось, что вам плохо, я решил вмешаться.
— Так это вы сделали, да?
— Ну да, сэр. Вы почти свалились в канаву, сэр. Но, несмотря на это, я узнал вас, сэр.
— О, — в желудке у Дона заурчало.
Лейтенант спросил:
— Хотите выпить еще кофе, сэр? Или суп, или сандвич?
Дон застонал:
— Нет, нет, спасибо. Боюсь, мой желудок не выдержит.
— Отбросьте предрассудки, сэр.
— Постараюсь. Сколько сейчас времени? Хотя это не важно. Какое сегодня число?
Пьерпонт ответил.
Трудно было поверить в это. Последнее, что он помнил, была его встреча с Ди. В каком-то ночном клубе. Он удивился, как давно это было.
Дон порылся в карманах в поисках сигареты, но ничего не нашел. Впрочем, курить ему не хотелось.
Он поинтересовался у лейтенанта:
— Как идут дела в Одиночной Разведке?
Пьерпонт улыбнулся:
— Рады, что ушли оттуда, сэр?
— Естественно.
Пьерпонт посмотрел на него со странным выражением лица:
— Я не обвиняю вас, сэр. Но сейчас там не так плохо, как раньше, в дни вашей службы.
Дон фыркнул:
— А что изменилось? Две недели в месяц совсем один в корабле. Потом три недели отпуска, чтобы напиться вдоволь, и вновь космическая тюрьма.
Пилот протестующе прервал его:
— Так было. — Он крутил в руках кофейную ложечку. — И так должно быть, конечно. Но сейчас все по-другому. Я патрулирую раз в пять недель в течение одной недели, а потом четыре недели отдыхаю.
Мазерс слушал его невнимательно, но внезапно встрепенулся:
— Что ты имеешь в виду?
Пьерпонт ответил:
— Понимаете, сэр, я хочу сказать, что это не ахти какой секрет, топлива осталось так мало, что его не хватает даже для патрулирования.
Внутри у Дона Мазерса все похолодело.
— Слушайте, лейтенант, я еще не протрезвел, повторите еще раз, лейтенант.
Тот вновь объяснил.
Дон провел по губам тыльной стороной ладони и попытался сосредоточиться. Наконец он произнес:
— Слушай, лейтенант. Дай мне еще чашечку кофе и, может быть, сандвич. И не поможешь ли ты мне вернуться в отель?
На четвертый день руки у него перестали дрожать. Он хорошенько позавтракал, тщательно оделся, взял лимузин и поехал в офис «Мазерс, Демминг и Ростофф корпорейшн».
