Сто тысяч лучей солнца: жизнь и учения мастера Чод, ламы Церинга Вангду | страница 51

Возможно, я был пьян из-за настойки, но я расплакался прямо там перед ней. Я чувствовал себя очень плохо, находясь с людьми, которые покупают, а затем убивают животных. Они спросили меня, почему я плачу. «Это нормально покупать мясо, но вы покупаете живую курицу, а потом убиваете ее – это просто ужасно. Мне не нравятся убийства, и у меня чувство, будто я провожу время с убийцами». Они очень опечалились произошедшим, и с тех пор перестали убивать животных.

Нет пути назад

С тех пор, как я покинул Тибет, прошел год и два месяца. Пришло время возвращаться назад. Однако, как только я решил выдвигаться в путь, я встретил монаха с перекошенным ртом. Он сказал мне: «Ситуация в Тибете совсем не хорошая. Вторглись китайцы, и Далай лама уже бежал в Индию. Возвращаться сейчас было бы безумием». С тех пор, как я отбыл в Непал, это были первые новости, которые я услышал о своей Родине. Я был в шоке. Сейчас, вместо того, чтобы следовать к границе, я должен был вернуться в свою семью Шерпа. Сыновья этой семьи посоветовали мне никуда не идти, и предложили остаться у них на время.

На холмах, что над Катманду, располагалась большая деревня под названием Танг Шинг, а на другой стороне долины – деревня Марме. От 15 до 20 монахов обычно участвовали в ритуалах Нингма для этих деревень. Но когда кто-то умирал в деревне Танг Шинг, 4-5 лам Шерпа собирались вместе для проведения пудж, и сами люди Шерпа проводили ритуал и раздавали подаяния. Поскольку я умел хорошо читать, я согласился помочь им. Они попросили меня провести Чод, и, когда я закончил, ламы были очень довольны и высоко оценили меня. Они сказали: «У тебя нет отца, матери, жены и детей. В наших текстах есть предсказание, что сын без отца и без матери, который трудится на благо других людей, является реинкарнацией ламы, и пришел в мир, чтобы принести пользу живым существам. Ты, должно быть, и есть этот лама. Тебе больше не нужно просить милостыню. С этого момента мы будем предоставлять тебе еду». В соответствии с этим, когда созревала кукуруза, жители деревни Танг Шинг подносили мне около 80 бочек. Каждый год 8 или 9 носильщиков их мне относили. У меня совсем не было места, где хранить все это зерно, так что я поместил его в большие круглые бамбуковые корзины, и отдавал 10-15 бочек кукурузы бедным жителям Шерпа.

Тем временем, независимо от того, каким образом я снова замышлял добраться до Тибета, сейчас это казалось совершенно невозможным. Все больше и больше людей оставляли Тибет, а новости приходили все хуже и хуже. Наконец, граница была целиком закрыта. Шанса вернуться домой больше не было.