Да и сегодня, в условиях экономики начала двадцать первого столетия, как мы уже видели выше, нет никаких признаков того, что эта ситуация меняется или начнет меняться в ближайшие десятилетия. Более того, возникают новые препятствующие этому обстоятельства. Так, в отличие от прошлого века с его идеологемами о необходимости построения единого процветающего мира на базе единых ценностей, сегодня даже на уровне теории в самом западном мире, к сожалению, набирают силу изоляционистские настроения.
Наиболее яркий симптом этого — вспышка популярности теории «конфликта цивилизаций», «цивилизационного разлома»; попытки части общественности в развитых странах разговорами о культурных и даже биологических различиях между богатыми и бедными народами отгородиться от гражданских и экономических противоречий, связанных с потерей огромными частями мира исторической перспективы.
Эта тенденция очень опасна, и в России она воспринимается исключительно остро. Ощущение того, что Запад пытается всячески отгородиться от России, записать ее в разряд «нормальных» бедных стран, фактически лишенных шанса в сколько-нибудь обозримом будущем стать частью развитого мира, воспринимается очень болезненно. В этом свете вполне объяснима негативная психологическая реакция в российском обществе на форсированное включение в ЕС и НАТО стран Восточной Европы и некоторых бывших советских республик. Это расширение воспринимается многими как попытка Запада провести четкую границу, по которой в будущем пройдет невидимая стена, отделяющая благополучный и динамичный «мировой город» от безнадежной и застойной «мировой деревни». При этом Россия остается по ту же сторону нового «железного занавеса», что и другие «безнадежные страны».
Так все-таки насколько реально в этих условиях выполнение сформулированной нами задачи коренной модернизации российской экономики и существенного перемещения ее вверх по шкале развитости в рамках мирового хозяйства? При всех сложностях и необходимых оговорках я бы рискнул ответить на этот вопрос утвердительно: да, это не только необходимо, но и возможно.
На чем основано такое убеждение? Во-первых, из любых правил, в том числе и вышеприведенных, есть исключения. В послевоенные годы элита мирового бизнеса пополнилась компаниями и целыми бизнес-империями, зародившимися и сформировавшимися в Японии и в Южной Корее. И если Японию с известной натяжкой еще можно отнести к исторически сформировавшейся группе богатых и развитых стран, то Южная Корея и по сей день, по крайней мере формально, относится к развивающемуся, а не развитому миру. При этом, несмотря на то, что сейчас южно-корейский корпоративный капитализм переживает не самые лучшие дни, его шансы интегрироваться в развитый мир остаются достаточно высокими.
