— Детишки? — спросил Мошников, лихорадочно что–то припоминая, потом, вспомнив, улыбнулся; — Что им может статься, детишкам–то?! Живут себе.
Бегло просматривая лежавшую на столе стопку дневной почты, Тихон Захарович добродушно пожурил:
— Что ж ты так? Дети — они внимания требуют… Сводку за день отправил?
— Да, телефонограммой, — поспешно ответил Мошников.
Он подождал, пока Тихон Захарович закончит просмотр почты, потом, словно бы между делом, но едва скрывая волнение, тихо сказал:
— Из треста звонили. По кадровому вопросу.
— По какому? — встрепенулся Орлиев.
— По кадровому… Плохо слышно было.
— Кто звонил?
— Кажется, сам управляющий. — Мошников помолчал, поскоблил ногтем свой облупившийся от загара нос и вдруг спросил:
— Вы о замене меня ставили вопрос перед руководством?
Тихон Захарович поглядел прямо в глаза Мошникову, помедлил, твердо сказал:
— Ставил. А ты откуда знаешь об этом?
— Догадался, когда управляющий не стал со мной говорить. Поначалу он меня за вас принял, поздоровался: «Я, говорит, к тебе, Тихон Захарович, по кадровому вопросу…» А как узнал меня, сразу примолк и попросил вас позвонить ему ночью на квартиру.
Мошников говорил тихо и вроде бы безразлично, словно речь шла о судьбе какого–то другого, незнакомого ему человека. Однако Тихон Захарович, хорошо знавший технорука, почувствовал, как тяжело переживает тот только что услышанное. Глядя на свои лежавшие на столе тяжелые, огрубевшие ладони, Орлиев сказал:
— Ты сам, Петр Герасимович, знаешь, что технорук… это не по тебе работа. Не обижайся, ко это так. Тут, брат, и образование надо, и опыт, и характер. Возьми меня! Я еще до войны пять лет в начальниках лесопункта ходил, и то сейчас тяжко. Тебе другую работу найдем, по характеру. Может, заместителя по быту нам утвердят, вот тебе и работа. Поселок большой, дело тебе привычное, знакомое по профсоюзу…
— Понятно, Тихон Захарович, — прервал его Мошников, собирая со стола свои бумаги. И хотя голос его был по–прежнему спокоен и даже покорен, Орлиев уловил в нем глубокую, затаенную обиду.
Вообще–то было бы странно, если бы эта весть обрадовала Мошникова. Кто–кто, а Орлиев на себе испытал это, когда тебя под благовидным предлогом хотят заменить на должности.
Правда, гордость не позволила Тихону Захаровичу ждать подобного разговора. Нет, он сам попросился в отставку с поста председателя райисполкома. Он хорошо помнит, как начальство прятало от него свою радость, когда он завел разговор об этом. Ему предложили леспромхоз. Но он попросился на лесопункт и обязательно сюда, в Войттозеро…
