>. Между некоторыми из этих недемократических режимов имеются еще более резкие отличия, чем различия между демократиями. К примеру, достаточно поразмыслить о контрасте между правлением Коммунистической партии Китая с 1948 г. и генерала Пиночета в Чили между 1973 и 1989 гг. При обращении к другим недемократиче-
>2>ским режимам, таким как ограниченные конституционные правления в Европе XIX в., эти различия становятся еще более отчетливыми.
Тем не менее в этих недемократических режимах имеется один общий элемент: вместо выражения желаний широких слоев населения, они репрезентируют предпочтения подгруппы населения: «элиты». В Китае значимы в основном желания Коммунистической партии. В Чили большинство решений принималось военной .хунтой; именно ее предпочтения и, возможно, предпочтения некоторых обеспеченных слоев общества, поддерживавших диктатуру, принимались в расчет. В Великобритании до первого Акта о реформе 1832 г. менее 10% взрослого населения — самые богатые и аристократические слои — имели право голосовать, и политические меры, естественно, служили их требованиям.
Из этого ясно, что демократии в общем приближаются к ситуации политического равенства в сравнении с недемократиями, которые, в свою очередь, выражают предпочтения намного меньшей части общества и, следовательно, более соответствуют ситуации политического неравенства. Мы сосредоточиваем внимание на том, чтобы понять социальные и экономические силы, подталкивающие некоторые общества в сторону режимов с большим политическим равенством, в противоположность силам, поощряющим развитие более недемократических систем. В наших моделях, за исключением главы VIII, мы работаем с дихотомическим разграничением демократии и недемократии. Тем не менее решая, насколько демократичны реальные режимы, а также при эмпирических исследованиях, полезнее думать о различных оттенках демократии. Например, ни один из актов о реформах в Великобритании XIX в. не вводил всеобщего избирательного права для взрослых, но все они были движением в сторону увеличения демократии. Мы хотим понять эти движения; для этого мы начинаем просто с рассмотрения сдвига от недемократии к полной демократии (всеобщего избирательного права для взрослых). Наше определение можно охарактеризовать как «шумпетеровское» [Schumpeter, 1942], поскольку мы подчеркиваем, что страна является демократической, если в ней имеют место некоторые политические процессы, т.е. если есть некоторые ключевые институты, такие как свободные и честные выборы и свободный вход в политику. В той степени, в которой демократия ассоциируется с конкретными результатами, это происходит потому, что они вытекают из ее институциональных характеристик.
