— Моя девочка, — пророкотал он и, повторяя за Адой, заключил меня в объятия, — Спасибо.
— Ополоумели?! Нашли время тискаться, голубки, — рявкнул Рай, его глаза почернели от ярости, — уводите людей.
— Олаф, прекращай немедленно, — зашипела я, внутренне впервые соглашаясь с белоголовым. Я же в цепочке, не шелохнуться, ни оттолкнуть, — выводи людей.
Но в глубине души все равно было приятно. Хоть один испытывает человеческую, нормальную, не отмороженную благодарность.
Здоровяк нахмурился, но все же отпустил. И четко, уверенно принялся за дело. Еще трое отправились по цепочке в относительную безопасность, а я обнаружила, что наша тонкая нить из людей пополнились новыми студентами. В шейных платках разных расцветок, они выстроили дополнительную связку до стены и укрепили изначальную цепь крепкими мужскими блоками. Кто-то в цепочке засветился инициацией, но удостоился только похлопывания от стоящего позади. Даже парни уже выстаивали с трудом. Девочки падали под ветром, их удерживали, предлагали вернуться к стене, но мои соседки поднимались и стояли.
Вдруг нас резко качнуло. Я повернула голову и застыла, не веря увиденному. Это как нечто ужасное происходит на твоих глазах, а ты упрямо шепчешь «Нет-Нет», отказываясь верить.
Тонкие черные щупальца дотянулись до сетки и принялись рвать ее как бумагу. Под могучим вдохом твари мы, почти обессиленные от усталости, начали падать. Прямо к ней в объятия.
Я почувствовала, как влажная тонкая ладонь Эстер пробует вцепиться в меня крепче, но оглянулась и отрицательно качнув головой, разжала пальцы. Нет. Я не буду тащить за собой остальных.
И взлетела. Поплыла в воздухе, как легкий пух. Удерживаемая за талию черным отростком твари Хаоса.
Рядом парили остальные. Ругался и молотил кулаками по схватившему его щупальцу Олаф. Стрелял рунами Рай. Дергались или пытались сражаться еще двое, так и не успевших уйти Альфы.
А у меня, сквозь странный шорох, который издавала тварь, все пробивалась одна и та же мысль. Как могли в первый день отбора так рискнуть риторы академии?
Я внимательно посмотрела на монстра. Прямо из амебоподобного тела с чпоканьем выскочили на поверхность дополнительные глаза. Такой же нежной голубизны и с золотистой каймой, как и остальные. Глупые и сонные глаза чудовища.
— Его держали спящим. В темноте, — выпалила я.
— Что?! — резко развернулся в черном, сжавшем его кольце Райден. Обычно лежащая единой волной грива белых волос распалась прядями, на виске пульсировала голубая жилка. Он пошарил глазами по полу и уставился на плотную тряпку, когда-то прикрывавшую клетку, а теперь скомкано валяющуюся внизу.
