Золотой Фейхоа или жареные апельсины | страница 25
Телефонный звонок прервал мои мысли. Я прошел в комнату и взял трубку.
— Алло!
Тишина.
— Вы будете говорить? — я услышал чье-то дыхание, после чего линию разъединили.
— Кто это? — взволнованно спросила из кухни жена.
— Не знаю. Может, ошиблись номером, — я положил трубку на место.
— Что-то с трудом в это верится после всего, что я услышала от тебя.
Положа руку на сердце, я думал также, и не ошибся. Когда мы встали из-за стола, и жена свернула в прихожую, раздался длинный тягучий звонок в дверь. В квартире сразу повисло напряжение. Мы с женой обеспокоено переглянулись.
— Удрать не успела, — констатировала она шепотом, пытаясь держаться этаким бодрячком, но это плохо у нее получалось.
— Иди в комнату, — беззвучно проговорил я и прильнул к дверному глазку.
Перед дверью стоял какой-то верзила, которого я никогда раньше не видел, а справа от него маячила бесцветная физиономия Сыродела.
— Понятно!
Под настойчивые переливы звонка, я стал осторожно пятиться от двери, стараясь производить как можно меньше шума. Мне почти удался этот замысел, когда я наткнулся на чемодан жены и с грохотом свалился на пол. Ну, какая тут может быть конспирация? Грохот, мат-перемат… одним словом, я выдал нас с головой.
В дверь начали уже стучать.
Когда я, ругаясь на чем свет стоит, ввалился из коридора в залу, жена, на которой от страха не было лица, вскочила с дивана и попятилась от меня, не чуя под собой ног, словно увидела привидение.
Шаг. Еще шаг, и еще. Она ступила ногами в горку песка, но не заметила этого. Какую-то долю секунды она стояла, молитвенно сложив руки, и смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами, после чего с головой ушла в черный песок, как под воду.
Не успел я охнуть, как раздался всплеск, и в стороны полетели деревянные брызги расплавленного паркета. Поверхность песка всколыхнулась и замерла.
— Вот так подарочек… Зыбучий песок! — изумление мое не знало границ. Я схватил в охапку слитки однородного времени и, не раздумывая, прыгнул на горку вслед за женой.
Целую секунду я стоял посреди комнаты и пялился на свое отражение в зеркале шкафа. Потом перед глазами что-то мелькнуло, меня что-то пнуло сначала в один бок, затем в другой, и я, кувыркаясь, как увалень, и растеряв в один миг все свои слитки, полетел в какое-то разверзшееся передо мной жерло вулкана. По крайней мере, мне так показалось. Последнее, что я услышал в квартире, был треск ломаемой двери.
4
Ощущение полета было и сладостным, и томительным одновременно, пока в какой-то момент я не почувствовал, что стою на ногах. Было совершенно неясно, падал я куда-нибудь или нет. Вокруг было сплошное антрацитово-перламутровое сияние, в котором не было ровным счетом ничего: ни пола, ни стен, ни потолка. Я будто попал в Великую Неизвестность.