И брат, и сестра посмотрели на нее, как бы на вопрос ее здравого смысла. В конце концов, Греция не была страной с четырьмя сезонами.
Игнорируя их внешность, Майри вытащила пакет Кати из ящика и вручила его Ионико.
— Пожалуйста, подпишите форму освобождения, тогда вы можете взять с собой все домой, мистер Влахос.
— Спасибо. — Ионико подписал это быстро, но, вернувшись, он вдруг схватил ее за запястье.
Майри попыталась очень тонко вырвать свое запястье, но он не отпускал. В основании ее позвоночника появилось покалывание, и она повернула голову, сердце билось о ее грудь.
Ее глаза встретились с Даменом Левентисом безошибочно, словно она инстинктивно знала, где его найти. Его взгляд был нечитабельным, его лицо было равнодушно.
Но по какой-то причине Майри была на сто процентов уверена, что ее греческий миллиардер выглядел безразличным.
Теплые пальцы сжали ее запястье, и она быстро отдернула взгляд от Дамена, сглотнув, увидев, что Ионико Влахос смотрел на нее с чувственным блеском в глазах. Крылья бабочки слегка тряслись в животе, но на этот раз Майри почти уверена, что это было только потому, что Ионико был великолепным греческим миллиардером, из которого были сделаны ее мечты.
Но он был не тем.
На этот раз Майри решительно вытащила свою руку, оставив брату Кати выбор, кроме как отпустить ее.
— Говорят, вы говорите по-немецки?
Это испугало ее, услышав, как Ионико говорит слова на том языке, о котором он спрашивал. Она автоматически ответила на том же языке.
— Да.
Ионико улыбнулся.
— Отлично.
Она осторожно спросила:
— Отлично?
Его учительница маленькой сестры, без сомнения, была единственной в своем роде. У нее была невинность, которая почти заставила его думать о ней как о своей младшей сестре. Почти — но не совсем. Эти великолепные груди, чего, к сожалению, не хватало практически каждой женщине в его кругу общения, они были достаточно богаты, чтобы заставить взрослого мужчину плакать, и, конечно же, эти груди не сделали невозможным Ионико думать о мисс Майри Таннер, как о чем-то другом, чем следующая женщина, которую он хотел попробовать.
Жаль, что она была невинной, но это не помешало ему сделать все возможное, чтобы соблазнить ее. Он хотел ее, просто и ясно, и он всегда получал то, что хотел.
И он сказал откровенно:
— Это прекрасно, потому что я не стану гадать, когда приглашу тебя.
Майри нахмурилась.
Его губы дрогнули. Это был первый случай Ионико, когда женщина была безмолвной в таком неприглядном виде после того, как его спросили.
