Люди кругом неслись сломя голову, пытаясь отреагировать на бешено трезвонящие сигналы тревоги. Комната за комнатой поиски безнадёжно разлаживались. Нетт миновал нескольких человек, но все они не обратили на него внимания; никто его не помнил.
Твоё пси удивительно, — передала Гермина. — Стоит тебе отвлечь их внимание от себя, и они о тебе забывают.
Это имеет свои преимущества, — согласился он.
Ведомый директивами Мита, он уверенно продвигался по лабиринту, избегая загазованных комнат, офицеров, которые напали бы на него, и других обычных ловушек.
Затем Гермина создала ещё одну картину: пёстрый мутант замахивается раскрытой ладонью ему в лицо — нет, в лицо Ловке — и тут же следует немедленный удар пощёчины.
— Мы не пользуемся здесь сложной электроникой или психотехникой, — сказал Пёстрый. — Только самыми устаревшими переговорными системами, которые остались со старых времён. Мы придерживаемся добрых старых традиций. Скажи нам, что тебе известно, или я изуродую твоё хорошенькое личико.
Старые добрые традиции: устаревшие переговорные системы и физическая грубость с пленными.
— Я убью этого человека! — прорычал Нетт, чёрный страх и ярость выводили его из равновесия.
Ловка очень стойкая, — заверила его Гермина. — Плохой человек может разбить её лицо в месиво, и она ничего ему не скажет. Она также обладает иммунитетом к большинству наркотиков.
Рад узнать об этом, — ответил Нетт, ужаснувшись от вырисовавшейся перспективы. И, одновременно, обнаружил, что его больше так не беспокоят те лобо, которых ему пришлось убить солнечным лучом. Это была преступная организация!
Он добрался до контрольного пункта.
Подожди, — подсказала ему Гермина. — Мит говорит, что на этот раз всё просто; они не проверяют выходящих наружу, только входящих. Если что-то отвлечет их внимание…
Зазвонил старомодный телефон. Часовой поднял трубку. Нетт прошёл мимо, небрежно кивнув, словно это было обычным делом. Человек пристально посмотрел на него, но был занят телефоном и позволил Нетту пройти. Это явно не соответствовало положенной процедуре, но царившая неразбериха способствовала подобной небрежности.
Поскольку в случае Нетта долой с глаз означало и долой из памяти, это было отлично. Краткий контакт забывался быстрее, чем более длительный, и, если только человеку не напомнят о Нетте в ближайшие несколько секунд, он не вспомнит, что Нетт проходил этим путём. Через некоторое время ни один человек на станции не будет помнить, кто вызвал неприятности; это будет списано на кого-то неизвестного. В этом смысле пси Нетта действительно было очень мощным; его коварный эффект был столь же сильным, каким могло бы быть и воздействие любого явного пси-свойства.
