– Пока живешь, есть надежда, – бросил он.
Я невольно вздрогнула.
Казалось бы, простые слова, но сколько в них скрытого смысла. Хозяин Леса прав. Пока я живу, все еще может обернуться в лучшую сторону. Невозможно исправить только смерть.
Некоторое время мы молчали. Потом он осторожно произнес:
– Тебя потому и выбрали для меня? Решили, что так будет лучше для всех?
Я кивнула.
– Думаю, они правы. Ущербный человек не принесет пользу ни себе, ни общине.
– Ты не ущербный человек, – глухо проговорил он. – Даже не смей так о себе думать.
От удивления у меня дыхание перехватило. Слова поддержки от него было слышать вдвойне странно.
– Поверь, за свою жизнь я видел многих людей, – продолжил он. – Мало кто вел бы себя в опасной ситуации так, как ты. В тебе большая сила духа. Я уважаю это в людях.
Я с горечью покачала головой, не веря его словам.
Сама я знала правду. Просто я слишком боялась умереть. Потому и согласилась на все, даже на то, что любому другому показалось бы хуже смерти.
– Ты хотела бы вернуться домой? – спросил Хозяин Леса.
Я вскинула голову в том направлении, где, судя по звукам, сидел он. Наверное, на лице отразилось все, что почувствовала при этих словах. Конечно, я хочу домой! Все бы отдала, лишь бы снова обнять сестренку. Вытерпела бы все попреки дяди.
– Пора спать, – раскатом грома прозвучало его голос. – Хватит на сегодня откровений.
Куда только делся чуткий и понимающий собеседник? Такое ощущение, что рядом совсем другое существо.
Меня грубо сдернули с табурета и потащили к шкуре. Швырнули на нее, словно куль с мукой. Я оказалась распростертой на спине. Руки прижаты словно тисками, поднятые за головой. Рубашка, еще минуту назад дарящая иллюзию защиты, бесцеремонно вздернута вверх. Свободной рукой он проводил по моему телу, тяжело и прерывисто дыша.
– Теперь твое место здесь, понятно? – выдохнул Хозяин Леса мне в самое ухо. – Рядом со мной.
Я судорожно кивнула, боясь, что он причинит мне боль. Шершавый язык лизнул меня по щеке и я заставила себя подавить отвращение. Мохнатая рука стиснула мои груди, зажимая в тисках. Я не сдержала болезненного стона. Он словно не понимал или не хотел понимать, что причиняет мне боль.
Одним резким движением перевернул меня на спину и раздвинул ноги. Набухшая горячая плоть ринулась в мое лоно так резко, что из горла вырвался крик. Он проехался прямо по еще незажившей внутри ране. Как же больно! Врезался в меня снова и снова, будто стремясь доказать, что имеет на меня все права. Что будет делать со мной все, что захочет, не считаясь с моими желаниями. Закусив нижнюю губу и слегка подвывая от резких толчков, отдающихся взрывами боли внизу живота, я молилась об одном: пусть это поскорее закончится.
