— В каком смысле? — не понял Крюков.
— В прямом! Какие там камеры? Из десяти работают две, записи не хранятся, не архивируются…
— Так две работают? — удивилась Царева.
И, повернувшись к участковому, объяснила:
— Город выделил деньги на установку камер еще при Русанове, но на обслуживание денег не было. Поэтому я была уверена, что это все муляжи.
— А какие именно камеры работают? — спросил капитан.
— Одна уличная, на входе в школу, — объяснил Лапиков. — Она не наша, полицейская, потому и работает. Но то место, куда упала Настя… то есть Анастасия Николаевна, не попадает в ее обзор. Я проверял.
— Я тоже проверял, — кивнул Крюков. — А вторая?
— В рекреации на втором этаже.
— Можете вывести изображение с этой камеры на компьютер Людмилы Михайловны?
— Да, могу, — ответил Лапиков и сел на стул, который ему уступила Царева. Ввел команду, и на экране возникла рекреация возле кабинета английского. И там, на экране, они увидели толпу школьников, наблюдавших за дракой между Маратом и Барковским.
— Ого! Это что, прямая трансляция? — спросил Крюков.
Директор, не говоря ни слова, выбежала из кабинета.
— Знаете, почему я не сомневался, что именно эта камера работает, Игнат Антонович? — спросил Крюков.
— Почему?
— Потому что к этому вопросу привлекали вас. Думаю, вы любили посмотреть на свою возлюбленную: как она заходит, как выходит…
Лапиков сглотнул застрявший в горле комок, глухо ответил:
— Любил…
— Мне нужны записи с этой камеры, — заявил участковый. — Две даты: день самоубийства Истоминой и четвертое апреля. Прямо сейчас.
— Вы вроде в отпуске?
— А вы вроде на свободе? Пока?
Звучало это как угроза. Лапиков ничего не ответил и придвинул к себе клавиатуру…
Врезавшись в толпу школьников, Царева увидела Барковского, который избивал Марата, уже лежащего на полу. Директор схватила лидера класса, оттащила его от его жертвы. У Марата из разбитого носа и губы обильно текла кровь.
— Совсем ополоумели?! — воскликнула директор. — Полиция в школе! От кого, а от тебя, Барковский, я такого не ожидала! Не верила, что ты можешь быть таким жестоким!
— Да откуда вы знаете, что я с ним делал? — неожиданно спокойно спросил Барковский.
— Своими глазами видела — вот откуда!
И Царева показала на висящую под потолком камеру. Вот теперь Барковский удивился и встревожился:
— Хотите сказать, что она работает?
— Как выяснилось, да! И записи с нее прямо сейчас изучает капитан Крюков!
— Интересно… — задумчиво произнес Барковский. — А кому вы не верили, что я могу быть таким жестоким? Видимо, вам кто-то говорил, что я жестокий, а вы не верили. Говорите, раз ляпнули!
