— Почему ты так думаешь?
— Он единственный не ходит за мной по пятам и не попадается на глаза при первой возможности. Кроме того, он признался, что ему уже тридцать шесть лет.
— Забудем про Уорнера. Лучше расскажи мне, почему ты не хочешь простить Эдуарда? Ведь я же вижу, что ты его не забыла.
— Почему я не хочу простить Ландмана? — при этом вдовствующая герцогиня презрительно хмыкнула, — Ты забыла, что именно сделал виконт? Он забыл сообщить мне, что бросает меня! Я купила подвенечное платье, спланировала нашу свадьбу, пока ждала его возвращения. А он даже не потрудился сообщить, что отказывается от своих слов! Ты считаешь, такое можно простить?
— Эдуард говорил мне, что не собирался поступать подобным образом, это тетушка подала объявление в светскую хронику, он хотел вначале уладить вопрос с тобой.
— Теперь виконт может говорить, что угодно. Его трусливый поступок от этого не станет менее отвратительным.
— Но он так же был молод и подвержен влиянию! Виконт раскаялся, чего стоит только тот факт, что он до сих пор не женился?
— У Ландмана было время, чтобы приползти обратно и умолять о прощении, но почему то виконт этого не сделал. Вместо этого он дождался, пока я выйду замуж за твоего отца.
— Эдуард хотел, чтобы страсти в твоей голове улеглись, и ты была бы способна услышать его, — продолжала защищать деверя леди Кентервиль.
— Мэри, моя дорогая, ты самая добрая и бескорыстная душа на этом свете, которую я знаю! Только ты способна возвести труса и предателя в ранг пострадавшего! Но я не виню тебя, милая подруга.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива! И мне так хотелось бы, чтоб вы с Эдуардом дали друг другу второй шанс… Хотя, может, ты и права — все дело в ограниченности выбора: не могу себе представить в роли твоего мужа ни лорда Лесли, ни тем более брата Клотильды — от его одного вида у меня по коже мурашки пробегают! Но выбрать тебе все равно кого-нибудь придется… Может поедем в Лондон?
— О, нет! От этого будет только хуже: представь, сколько охотников за приданым будут штурмовать двери моего дома. Лучше уж я подумаю в тиши Шератона, может, найду выход из этой тупиковой ситуации.
— Марти! Не вздумай отказываться от своего наследства! — предупреждающе взглянула на нее Мэри, — Лучше уж выходи за Эдуарда, из всех зол — выбирают меньшее.
Леди Кентервиль поежилась от подувшего вдруг холодного ветра, и они развернулись по направлению к дому.
Уединившись в кабинете, Мартиника предприняла еще одну безрезультатную попытку привести в порядок учетные книги — с дня похорон ей постоянно что-либо мешало довести задуманное до конца. К сожалению, на этот раз состояние ее души было далеким от однообразной математики. Потому, оставив бухгалтерию в покое, она воспользовалась одиночеством кабинета, чтобы предаться размышлениям.
