— Только формально.
— О. — Ник протягивает руку и трогает нос туристического ботинка. Вздыхает. — Как я могу им рассказать? Я словно в клетке и трепыхаюсь внутри, вот только никакой клетки нет. А даже если бы и была, то я был бы зверьком, который боится выбраться из нее, потому что если не колледж, то что еще остается?
— Целый мир.
Ник фыркает, словно он пошутил.
— Не. Совсем не мое.
— Должно же быть место, где тебе хочется побывать.
Ник кривит рот.
— Средиземье?
Джей смеется.
— Короче, — говорит Ник, — еще раз извини и да, это была моя мама. Кстати, она точно просекла, что мы с тобой мутим — на случай, если ты не заметил ее неодобрительного мамского взгляда. Еще, если вдруг спросят, то я, возможно, сказал, что тебе двадцать лет. Но вообще, ты и не выглядишь старше. Еще она хочет, чтобы я пригласил тебя к нам на ужин, потому что я не придумал, как ввернуть в разговор всю эту тему с приятелями по траху.
— То есть, ты приглашаешь меня на ужин? — спрашивает Джей, и его желудок сжимается.
— О, господи, нет! Я не к тому… Ну, ты понимаешь. — Ник смотрит в пол, потом поднимает глаза. — Вау. Кто бы знал, что бывают более неловкие ситуации, чем вчерашняя, да?
— Да, — соглашается Джей.
— Если б ты был моим бойфрендом, то я стопроцентно пригласил бы тебя, — говорит Ник, — потому что ты горячий, как солнце. Но мы занимаемся немного другим.
— Да, — снова говорит Джей.
— Да, — повторяет Ник. На его лице облегчение. — Окей, тогда увидимся вечером, ладно?
— Окей.
— Окей, круто. — Ник выстреливает в него широкой улыбкой и убегает.
Джей теряет его из виду где-то в отделе одежды.
***
На работе Девон на седьмом небе от счастья.
— Со мной провели мужской разговор, — гордо говорит он, когда Джей спрашивает, чего он так рад. — Отец Эбони. Он усадил меня и напомнил о том, что он коп и знает, как спрятать труп. Это было так круто!
Друг Ника такой же странный, как Ник.
— Потому что он теперь знает, что я настроен серьезно! — восклицает Девон. — Именно так оно и работает. Я обещаю не быть козлом и уважать его дочь, а он обещает убить меня, если я облажаюсь.
Эбони у него за спиной закатывает глаза.
— Какой бред!
— Не бред, а традиция!
— Бредовая патриархальная традиция, где с женщиной обращаются будто с вещью, а не как с человеком, способным принимать свои собственные решения.
Девон сияет.
— Думаешь, он проводил такую беседу с девушкой моего брата? — спрашивает Эбони. — Нет. Естественно, нет. Люди до сих пор думают, будто женская сексуальная жизнь должна контролироваться мужчиной, и что женщина, которая занимается сексом, теряет в цене.
