— Случайно? — возмущенно выдыхает Крис. — Ты случайно сделал минет?
Если Ник никогда больше не услышит из уст своего отца слово «минет», он умрет абсолютно счастливым.
— Это… — говорит он, потому что, серьезно, ну а что еще тут можно сказать? — Извините?
Его отец багровеет.
— Марш в свою комнату, Ник.
Ника выносит за дверь.
***
Ник: Меня уволили.
Девон: СЕРЬЕЗНО?!?!?!?! :-o
Ник: Мне так стыдно.
Девон: ??
Ник: Его тоже уволили.
Девон: Чувак.
Ник: Да знаю…
Девон: Чувак.
***
Ник, наверное, просидит под домашним арестом до самой смерти в сто лет. Его отец еще не успокоился до такой степени, чтобы так и сказать, но Ник был бы не удивлен. Он заваливается на кровать и принимается за свой комикс. Он рисует его с пятнадцати лет, и у него триста двенадцать подписчиков в интернете. Было бы, наверное, больше — умей он рисовать по-нормальному. Но три года спустя его персонажи по-прежнему выглядят немного коряво.
Уже вечером в окно его спальни забирается Девон — с коробкой пиццы в руках.
— Обожаю тебя, — с жаром говорит ему Ник и набрасывается на пиццу.
— Я знаю, — самодовольно отзывается Девон, и Нику неясно, то ли он подкалывает его, то ли цитирует фильм «Империя наносит ответный удар». — Ну давай, выкладывай. — Тут Девона пробирает дрожь. — Только без кровавых подробностей.
— Я отсосал Джею Хэзенбруку в туалетной кабинке, и нас с ним застукали, — объясняет Ник с полным ртом пиццы. — А потом обоих уволили.
Девон морщится и плюхается рядом с ним на кровать.
— Отсосная ситуация.
Ник закатывает глаза.
Поняв, что сказал, Девон вновь морщится.
— Чувак, ты же знаешь, я не о том.
— Да? — говорит Ник. — Или ты все-таки тайный ублюдок, который принес мне мясную пиццу с дополнительной колбасой только затем, чтобы поржать?
— Я принес тебе мясную пиццу с дополнительной колбасой, потому что ты любишь ее больше всего. — Наклонившись, Девон утаскивает кусок пепперони. — Отец разозлился?
— Тотально. Даже в глаза мне теперь не может смотреть.
Девон вздыхает.
— Сочувствую, бро.
Ник знает, позже Девон еще много раз скажет «а я ведь предупреждал», но сейчас злорадство не к месту, и Девон, что классно, это осознает. Когда нужно, Девон всегда поддерживает его. Он был первым, кому Ник открылся. Нику было шестнадцать. И Девон ни капельки не удивился. Еще бы — после того случая в лагере. Да, возможно, инициатива исходила от Ника, а его друг согласился лишь после того, как Ник заверил его, что среди бро совместная дрочка — обычное дело. Серьезно, Ник не уверен, почему еще два года молчал. А когда он наконец-таки рассказал, Девон только кивнул, обнял его и спросил, прийти ли ему, когда Ник соберется открыться родителям. Девон офигителен, и, если б он не был натуралом, Ник уже планировал бы их свадьбу.
