— Я видел несколько лёжек вдоль берега, — после паузы, медленно проговорил он, обращаясь, по-видимому, больше к себе, чем к кому бы то ни было. — Но не мог сообразить, что это за ямы. А вон оно что…
Мутант стянул капюшон, обнажая абсолютно лысую голову и с силой потер бритый затылок.
— Если он устраивает ловушки, то не тупой. Значит, элитник, — он еще раз оглянулся на берег и дернул щекой. — Уверена, что тебе не показалось?
Яна кивнула, сильнее тиская плечи и глядя в землю. Ее только что случившееся чудовищное перенапряжение постепенно уступало место тупой апатии вусмерть утомленного человека. Недомогания, отогнанные пойлом, которое заставили пить в кузове работорговцев, постепенно возвращались. К тому же, она конкретно замерзла еще в воде.
Теперь же, стоя нагишом посреди вполне северной природы, девушка чувствовала, что коченеет. Понемногу ее тряска усиливалась, и краем сознания Яна догадывалась, что причиной этому был не только холод.
Похоже, к этому времени мутант тоже отошел от изумления, вызванного неожиданной встречей. И, наконец-то, соизволил заметить ее состояние.
Аккуратно сняв чехол с треногой и сбросив рюкзак, он стащил с себя куртку. Быстро преодолев пространство, которое отделяло его от девушки, накинул одежду на ее плечи.
Куртка оказалась неожиданно теплой, с ватной подкладкой. От такого проявления заботы, которого она давно не ожидала для себя даже в другом, нормально мире, Яну неожиданно затрясло сильнее. Подломившиеся колени едва не уронили хозяйку в траву. Чтобы не упасть, она неожиданно для себя привалилась к страшенному мутанту, изо всех сил кусая губы, чтобы совладать со слабостью, лихорадкой и невесть откуда взявшимися позывами на истерику.
Мутант, впрочем, попался понятливый, и терпеливо пережидал, пока его неоднозначная находка возьмет себя в руки.
— Ну, все, все, — с грубоватой заботой пробасил он, в ответ притискивая к себе девушку даже сильнее, чем требовалось для простого человеческого ободрения. — Бывает. Сначала здесь со всеми так, кому удается выжить. Тебе еще повезло. Слышишь? Повезло тебе очень. Так что, давай, заканчивай уже, и пойдем. Все равно, если поблизости окопался элитник, вся визуальная топография накрылась медным тазом.
Он осторожно вытащил из-под хлюпавшего носа Яны висевший на груди православный крест, и мотнул головой куда-то в сторону.
— Идем. У меня лагерь, тут, недалеко. Напарник остался готовить ужин. Поешь, и там решим, что нам с тобой делать.
