— И что же?
— А, это ты, брат Чичиков!!! — вскричал он на весь зал и выбежал на сцену. Оказывается, артист. Потом, в антракте, опять ко мне подошел. Мы с ним долго беседовали.
— Так погоди… — оторопел Шаров. — А при чем тут Чичиков?
— По Гоголю же пьеса. Современная интерпретация. Этот Чичиков — типа Мефистофеля, знаете такого?.. Разница лишь в том, что немец живые души скупал, а наш, отечественный, не брезговал трупами. И все подешевле старался приобрести. А этот, который ко мне подсел, знаете кто?
— И кто же он?
— Подполковник Ноздрев. Он и разоблачил подлеца Чичикова, который к тому же оказался агентом иностранной державы и тайным пособником диктатора Наполеона.
— Вот так номер, — ошеломленно пробормотал Шаров. — Но у Гоголя Ноздрев же не подполковник, а кажется… отставной поручик. Его повысили в звании?
— Ну, а что такого? Режиссер и повысил. Сделал его роль самой главной. Я ж вам толкую: современная аранжировка. Мне очень понравилось! Все эти новшества от режиссера. Я потом за кулисы попала. Ноздрев меня и с ним познакомил. Казимир Богданович — просто душка… Алеша говорит, что он лауреат какой-то международной премии.
— Какой Алеша?
— Глеб, вы невнимательно слушаете. Мой новый знакомый, Ноздрев!
— Он разве Алеша? У Гоголя вроде по-другому звали.
— Ну, не знаю, как у Гоголя, а по жизни он — Алеша. Казимир Богданович в восторге от его игры. Точное, говорит, попадалово. «А хотите, — говорит, — Маргарита Николавна, мы и для вас устроим пробу». И меня, как током ударило! Помните, я вам рассказывала, что пела и плясала, только драматическое искусство почему-то прошло мимо меня… Глеб Константиныч, что это вы усмехнулись? Подумали, что на мне пробы негде ставить?
— Ничего я не подумал…
— Значит, вы верите в меня? — глаза Риты загорелись, как будто подействовал ток, который её ударил.
— Да, — ответил Шаров. — Я никогда не сомневался в твоих талантах.
— Ну, спасибочки на добром слове! Глеб Константиныч, голубчик, вы своим билетом определили мою судьбу. Это был джек-пот! Дайте я вас расцелую!
Она крепко поцеловала его в губы и убежала. А он, получивший самый сладкий поцелуй в жизни, себя успокаивал: «Ну, что скис? Не в первый же раз». По крайней мере трех-четырех её близких знакомых он мог определить в лицо даже при очной ставке. И того господина с бабьим голосом, и плешивого Леонида, который оказался вовсе не плешивый, и громилу на джипе, который пожалел и оставил в живых. Даже бывший учитель Чибисов теперь принадлежал к числу Ритиных поклонников. Но теперь-то, теперь, после столь близкого сближения с ней! Глеб надеялся… нет, напрасно. Никаких обещаний и тем более гарантий Рита не давала.
