— Ах, чертенок! Легко родную сестру на чужого дядю променял… Хотя, что это я? Какой же вы чужой! У меня такое ощущение, что я вас век знаю, и вы для меня родной и близкий. Будто старший брат… Я не слишком много на себя беру, Глеб?
— Нет, что ты!
— Хотела сейчас же идти, обрадовать маму, но вижу, так сразу покидать вас нельзя. Вы весь какой-то ошалелый. Что с вами? Ну же, успокойтесь, я еще побуду. Вот видите, рядом сажусь.
Она пересела на диван, почти вплотную к нему, а руку положила на его ладонь и держала так с минуту, слегка пожимая, словно проводя сеанс терапии.
— Ага, вы уже спокойны, — опять встала, прошлась вдоль книжных полок, потрогала корешок книги. — 0ткуда у вас всё это?
— Я же тебе говорил. Библиотеку собирал отец.
— Вы так говорите, будто ваш папа оставил книги не вам, а в дар публичной библиотеке, и вот-вот их вывезут.
Одна книга, громадная, не вмещалась в ряд других и лежала отдельно. Рита тотчас заинтересовалась.
— Что за фолиант?
— Библия. Очень древняя, — охотно разъяснил он. — Позапрошлого века издание. Тут и Ветхий Завет и Новый, всё вместе.
Она взяла «фолиант» и, с трудом удерживая, полистала.
— Ой, как смешно. Тут буковки встречаются странные.
— Упраздненные, — пояснил он. — Ижица и Ять.
— А теперь все пошло вспять, — в рифму выдала она. — Монархический строй возвращается. Царя на престол посадим. Его дочери, закончив университеты, санитарками пойдут работать. А то некому. И вам на радость буковки восстановят, — подбодрила и без передыха спросила: — А правда, что Иисус Христос любовницу имел?
— Откуда у тебя такие сведения? — оторопел он.
— Фильм видела. Её, кажется, Магдой звали. Кстати, мама меня называет Марго. Близко по звучанию, да?.. Так вот, эта Магда, развратная бабенка, отдавалась всем подряд. Её даже мужики хотели камнями побить. Но Иисус сказал: «А вы сами-то лучше? Пусть камень бросит тот, кто сам без греха». И Магду оставили в покое, так как каждый мужик в их кишлаке хотя бы раз с ней переспал. После чего она и влюбилась в своего защитника. И потом уже, кроме него, больше ни с кем не спала. А позже и сыночка родила. Глеб Константиныч, как вы думаете: от кого?
— А я откуда знаю, — пожал он плечами.
— Вот и я в сомнении: от Иисуса ли? У ней же много беспорядочных связей было. А сроки никто не подсчитывал. Но он решил, что от него. Такой же кудрявый, смуглявый. И всё думал: становиться ли ему богом или жить, как всем, здесь и сейчас. То есть заниматься любовью с Магдой, выращивать виноград, пить вино, плодить детей. Но устоял и потащил свой крест на гору, где его и распяли. А потом вознесся и все-таки стал богом… Так вы не видели этот фильмец? Он так и называется: «Последнее искушение Христа».
