— Хотите совет, дядь Глеб?.. Как мужчина мужчине. Не волочитесь за моей сеструхой. Она ведь дрянь порядочная.
В первую секунду, услышав от мальчишки такое заключение, Шаров оторопел. Но потом пришел в себя и шутливо опроверг:
— Что ты, Саша! Дрянь не может быть порядочной.
Пацан настаивал:
— Бросьте даже думать о ней. Она такая противная! Сама признала. Я, грит, такая противная, смотрюсь в зеркало, и хочется плюнуть на свое отражение. Только неохота потом отмывать.
— Она ошибается, — Шаров высказал мысль, которая уже приходила к нему. — Дело в том, что она себя еще плохо знает.
— Ну, она, может, и плохо себя знает, но я-то её очень даже хорошо. Тринадцать лет с ней живу!
В общем, не убедили друг друга.
Домой Шаров вернулся поздно вечером, добравшись на попутных, на последний автобус опоздал. Ощущая приятную усталость, прилег на диван. И, кажется, вздремнул. К нему заглянула Виктория Павловна. На лице соседки сочеталась сложная гамма чувств. Радость по поводу того, что несет соседу желанную новость, и сильная озабоченность, сдобренная ревнивой досадой.
— К вам приходила девушка.
— Какая девушка?
— Из соседнего подъезда.
— А когда приходила?
— С полчаса назад.
Виктория Павловна вышла, а он подосадовал на себя. Прикинул, где в пути можно было сэкономить эти тридцать минут. Да, следовало бы настырней останавливать попутные — все подряд, а то ведь выбирал машины попроще, психолог недоделанный. За этими расчетами его застал квартирный звонок. Шаров вскочил и раньше соседки очутился у дверей. Она, Рита! Впервые пришла к нему и тут же, у порога, попеняла: «Вы еще до сих пор не приглашали меня в гости, так вот я сама… насмелилась».
Он пригласил ее в комнату и предложил кресло, стряхнув с него несуществующие пылинки. Она присела, с любопытством огляделась и, не откладывая в долгий ящик, потребовала:
— Ну, докладывайте! К Саше попали?
— Ага, съездил. Вот, сумка пустая.
— Верю, что не сами съели, — пошутила Рита. — Ну, и как он там? Живой? Не похудел?.. Учтите, я вам задаю те вопросы, с которыми на меня набросится мама. Я тут трижды, как тихая мышь, проскальзывала к вам мимо своего подъезда. Родители-то ждут меня не дождутся, когда я вернусь из лагерей.
— Все хорошо, — ответил Шаров. — Может, похудел немного. А может, так показалось, потому что подрос. Видно: повзрослел парень. Рассуждает, как взрослый. Мы на равных беседовали.
— А он не обиделся, что вы вместо меня явились?
— Вроде нет. Еще, говорит, приезжайте.
