Стоя на коленях, Нигель так произнес ее имя, что выдал себя полностью и очень жестоко. А она его игнорировала, на меня бросила только один прохладный взгляд и выкинула из головы. Все ее внимание сосредоточилось на Саймоне. Даже приветствие она умудрилась сделать беспредельно сексуальным. В Саймоне секса не было ни на грош. Его что-то развлекало и, одновременно, настораживало.
Нигель предложил ей лучший стул, который я незадолго до того освободила, но она подошла очень близко к Саймону, стоящему у окна.
— Я ночую в студии, Саймон. Устала от отеля, и денег чего-то мало. Тебе не жалко, что я пришла, а, Саймон?
— Ни капельки. Лучше познакомьтесь.
Мы познакомились. Она еще раз бегло взглянула на меня, кивнула и устроилась, неестественно грациозно закрутив ноги и изогнувшись, на противоположном конце кровати.
— Значит вы обо мне говорили, рассматривали портреты… Нигель, умница-мальчик, — она лениво вытащила два или три листа бумаги из папки. — Да, неплохой портретик. Нигель, у меня что и правда такие большие глаза? А это что, цветочки? Тебе за такое платят?.. А это кто?
Ее голос изменился так внезапно, что Саймон повернул голову, а Нигель подпрыгнул.
— Кто? А, это? Этого парня я видел сегодня на Парнасе.
— Нет, не этот, вот этот.
Она быстро отбросила рисунок и вытащила другой, рука дрожала. Я попросила разрешения посмотреть, она без возражений отдала лист бумаги.
Голова и шея красивого и немного грустного молодого человека. Совершенно не эллинический тип, хотя что-то знакомое в нем было, и единственный портрет, в котором Нигель использовал свою «цветочную технику». Необыкновенно красиво.
Даниэль уронила все рисунки на пол и потеряла к ним интерес, только спросила:
— Ты все это рисовал когда, сегодня?
— Сегодня.
И не дав нам больше ничего смотреть, мальчик быстро собрал все работы и засунул их под кровать, при этом опять вернулся в первоначальное перевозбужденное состояние.
Даниэль тоже решила поменять тему и сказала:
— Ради бога, Нигель, ты вообще-то сегодня собираешься предложить мне выпить?
Он засуетился, роняя стаканы и бутылки. Я хотела встать и уйти, но Саймон посмотрел на меня и слабо покачал головой, я опять села.
Он обернулся к девушке:
— Я думал, вы уехали, Даниэль. Разве раскопки не закончились?
— Ах это? Да. Мы вчера вернулись в Афины, и я думала — вот это будет вещь, вернуться в цивилизацию, но у меня произошла жуткая сцена с шефом, и я подумала, что с таким же успехом могу вернуться в Дельфы к… — она улыбнулась, показав очень белые зубы, — вернуться в Дельфы. Вот я и тут.
