— Да, дела, — в задумчивости протянула девушка. — Зира, а попадать в разные неприятности и истории — у тебя случайно так, не врожденная особенность?
— Не знаю, — надулась я.
— Кто же это у нас такой находчивый с орхидеей то, а? — изогнула бровь черноволосая насмешница.
— Да откуда я знаю? — возмутилась я.
— Трудно будет вычислить. Если бы я сама их увидела… Серо-белого змея с коричневыми ромбами точно не знаю, а песчано-бежевых есть несколько только на нашем курсе, — Эрилия наклонила голову, продолжая рассматривать меня. Я передернула плечами. Такое внимание было мне неприятным. С мальчишками я не водилась и раньше, и сейчас начинать не собиралась.
— А почему орхидея то? — вопрос был для меня до сих пор открыт.
— Она, как змея, обвивается вдоль ствола дерева. А корни многих их них покрыты чешуйками, похожими на змеиные. Их лепестки четких форм, а изнутри смотрит гипнотический глаз. Чем не змея, — загробным голосом повествовала Черная Мамба.
— Да ну тебя, — отмахнулась я, — я тебя серьезно спрашиваю.
— Так я тебе серьезно и отвечаю, — сменила тон Эрилия. — Что-то типа родства форм и сути.
— Точно-точно, — поддакнула Сенти, — вроде и цветок, но ничего лишнего.
Изысканность, загадка, страсть…
Любви волнующая власть
Осколки радуги, мечты
Цветок влеченья, красоты
— продекламировала вдруг.
Я озадачено посмотрела на девчонок — вроде не разыгрывают. С такой подачи этот цветик-семицветик, а вернее, цветик-змеецветик я не рассматривала.
— Мамбочка, а что там со Змеиным Оком? Я много слыша… — Милисент не закончила фразу. Она подобно кролику замерла перед Эрилией, а вот взгляд последней описанию не поддавался.
— Мам-боч-ка?!
Мы ждали вселенского скандала.
— Мамбочка?! Дожилась! Урою! Нет, поймаю и съем! Только перекиньтесь.
Милисент затряслась всем телом.
— Да успокойся ты, — примирительно сказала девушка, наматывая на палец черный локон. — Хотя раньше я так бы и сделала. Но мы ведь подруги? Да? — она вопросительно обвела нас взглядом. — Но только между нами. Иначе съем! — сейчас она была похожа на божественную Нифертити — гордую и несгибаемую. Мы с Сенти хлопали глазами, а безжалостная змеюка, выдержав паузу, заржала, аки лошадь. Минут десять она заливисто смеялась:
— Не, девки, ну правда, лучшей компенсации для моей затронутой гордости, чем ваш нынешний вид, не сыскать.
— Балаболка, — отмахнулась я. Милисент лишь рвано вздохнула.
— Ну-ну, — шутливо взбрыкнула Эрилия, — я все таки Черная Мамба! И будущий некромант, — похоже распределение ей начинало нравится. — Бойтесь костлявой руки и змеиного ребра, — она продолжала поддергивать нас.
