Однако во-первых, как и всегда в подобных случаях, существовала довольно большая прослойка населения, которая не попадала под закон «Об ограничениях магической защиты личного имущества». А во-вторых, за десять лет, что в Алтории существовал этот закон, ещё не случалось такого, чтобы артефакты были похищены или использованы не по назначению.
Орден вообще крайне щепетильно относится к собственной репутации. И при всех его минусах я не мог не уважать его за это. К тому же, прекрасно понимал необходимость доступа в магические защищенные помещения, особенно в случае, если там было совершено преступление. Но сам закон при этом при не одобрял. Поскольку являлся, так же как и мастер Нииро, непривилегированным… проще говоря, не состоящим в рядах Ордена магом. И не больно-то радовался мысли, что в мое жилище в любой день и час мог войти посторонний.
В Верле носителем драгоценного артефакта являлся не кто иной как племянник бургомистра: господин Дидье Вьен — неулыбчивый тощий парнишка, который прибыл вместе с Йеном и двумя амбалами из числа личной охраны главы города. Я его прежде видел только мельком — мне его персона была надобности. Да и сейчас он интересовал нас лишь потому, что без него мы не могли открыть комнату мастера Нииро.
Прибыв на улицу Седых Моряков, мы всей толпой поднялись на второй этаж, и под нашими любопытствующими взорами паренек без труда открыл злополучную дверь.
Вся процедура заняла три удара сердца, пока пацан выуживал из-под рубахи подвешенный на цепочке камень и трясущимися руками прикладывал его к нужному месту. После этого защита исчезла. Амбалы, подхватив мальца под локотки, тут же уволокли ценного члена общества и укатили восвояси. А мы, обменявшись скептическими взглядами, наконец-то зашли в святая святых и недоверчиво огляделись.
Да, признаю — царящий в комнате старика кавардак совсем не придавал его памяти уважения или трепета. Валяющиеся под ногами тряпки, толстый слой пыли на полках, немытые окна, давно не меняное белье на постели… должен признать, при жизни мастер Нииро был не самым аккуратным магом. Но все же он был своим, темным, да и к тому же спас мою шкуру, поэтому, остановившись на пороге, я не стал брезгливо морщится, а лишь молча отдал дань этому странному человеку.
— Это что, его дневник? — кривясь от скверного запаха, осведомилась Триш и пальцем указала на пылящуюся на столе тетрадь.
Лойд, переступив через кресло, наклонился над столом, ногтем подцепил обложку и… отшатнулся, когда тетрадка вдруг вспыхнула, а над ней ненадолго проступила огненная надпись.
